Исторически сложилось так, что Бурятия разделена территориально: часть народа живет в Прибайкалье, а часть - за Байкалом. При этом многочисленные районы раскиданы по областям так, что зачастую существуют автономно, в отрыве от региональных центров культуры и столиц. Но это далеко не самая большая проблема, оказывающая влияние на разобщенность народа, который молится разным богам, говорит на множестве диалектов, но при этом всё дальше уходит от сохранения родного языка.
В Иркутской области расположены сразу несколько районов, где в основном проживают бурятские семьи. Самый большой из них - Усть-Ордынский Бурятский округ. Три года назад на должность настоятеля Усть-Ордынского окружного дацана «Тубдэн Даржелин» был назначен молодой лама Зоригто Батуев. Корреспондент «АиФ-Иркутск» поговорил с ламой о том, что изменилось за эти годы в дацане и посёлке, как можно «подружить» буддизм и шаманизм, а также о том, для чего мир должен сохранять малые народы и языки.
Оксана Цепилова, «АиФ-Иркутск»: Настоятелем дацана вы стали в 2015 году. Что за это время изменилось и как прошли эти годы для вас?
Зоригто-лама: Когда я пришёл работать в дацан, он находился в довольно удручающем состоянии, хотя весь комплекс был довольно новым. Перестраивать пришлось всю внутреннюю жизнь - от экономической составляющей - хозяйство дацана, внутреннее убранство и утепление дугана (храма), до правил и порядков проведения молебнов. Всё требовало изменений и даже некоторого ужесточения. Но прежде всего был нужен какой-то материальный источник для нормальной жизни, чтобы элементарно купить хлеб, заплатить за электричество, провести ремонт. И здесь нужно понимать, что внешним финансированием для таких религиозных организаций как наша, может быть только спонсорская помощь. Чтобы иметь независимый источник дохода, мы построили трапезную. Её могут посещать прихожане и все усть-ордынцы, и благодаря этому небольшому доходу мы теперь можем решать насущные проблемы.
- Территории Усть-Ордынского Бурятского округа в основном населяют шаманисты - приверженцы традиционной бурятской веры. С какими трудностями вы сталкиваетесь в связи с этим?
- Вы правы. Наш дацан находится в необычном для буддизма месте. Исторически сложилось так, что на территории Приангарья буддизм развивался в меньшей степени, чем в Бурятии или Забайкалье. Особенно сильный провал произошёл в советские годы, когда религию повсеместно старались вычеркнуть из жизни. В Приангарье от буддизма за это время остались разве что традиционные имена. Наш дацан пытался укрепиться на усть-ордынской земле с 90-х годов. Первый храм был построен практически в поле, между сёлами, и естественно не смог существовать в отрыве от людей. Современный дацан возвели в 2011 году уже в центре поселка Усть-Ордынский.
Когда я заступил на должность настоятеля, самым большим удивлением для меня был тот факт, что многие жители даже не имели понятия о том, что это за сооружение. Не проявляли никакого интереса. Для меня это было абсурдным, как можно было несколько лет ходить мимо дацана и не понимать, что это храм? Порой было такое, что заходили на территорию и искали шаманов.
За три года мы провели большую информационную работу и сегодня усть-ордынцы уже понимают разницу между ламами и шаманами. У нас есть группы в соцсетях, в которых состоит немало местных жителей, а также иркутян. Сейчас люди знают о дацане, мне кажется мы приобрели хорошую репутацию. У нас появились друзья, которые помогают дацану безвозмездно, причём среди них есть и шаманисты и православные. Это люди, которые понимают, что оказывая помощь, ты прежде всего помогаешь себе.
- Интересен ли буддизм современной молодёжи?
- Меня часто приглашают иркутские студенты и я с удовольствием рассказываю о философии и истории буддизма. К сожалению, такого интереса со стороны усть-ордынских образовательных учреждений пока нет. Но я верю, что он очень скоро возникнет.
- Какова в связи с этим ваша миссионерская позиция? По логике, вы ведь должны стремиться распространить буддизм?
- Я себя миссионером не считаю. Более, того, в буддизме миссионерство вообще не практикуется. Это понятие подразумевает некое насаждение, принуждение человека к своей вере, что совершенно не свойственно буддизму. Поэтому любые просветительские мероприятия с нашей стороны направлены на расширение кругозора. Вера - это свободный выбор каждого человека.
Например, к шаманизму буддизм не относится враждебно. Наоборот. Зачастую обряды, проводимые шаманами, есть и у лам. Более того, мы ведём совместную с шаманами работу, вместе участвуем в культурных и просветительских мероприятиях.
Что касается распространения буддизма, мы твердо убеждены в том, что его главная цель в России - воссоединение бурятского народа. Именно этой мыслью горю и я, занимаясь распространением учения Будды - народу, чтобы выжить и продолжаться на этой земле, нужно воссоединение.
- Как далеко сейчас бурятский народ от этого единства по вашему мнению?
- Это острая проблема. С одной стороны, век интернета и соцсетей играет большую положительную роль в вопросе объединения народа - знание стало гораздо доступнее. Все новости, которые касаются наших традиций, праздников и культуры мы узнаем мгновенно. С другой стороны, при всём положительном развитии нашей культуры, бурятский язык терпит бедствие. И на это конечно влияет множество факторов. Исторически из-за расселенности бурят возникло большое количество наречий, и по сей день в обществе идут споры, какое из них нам следует взять за титульное. На сегодняшний день литературным является хоринский диалект. На нём говорит почти весь Забайкальский край, половина Бурятии и частично говорят в Иркутской области - в Ольхонском и Эхирит-Булагатском районах. На нём пишутся книги. Но тем не менее, до сих пор носители диалектов считают, что выбор литературной нормы был неправильным. Это отношение надо в корне менять.
Даже мы сейчас начали многие молебны проводить не на тибетском, а на бурятском языке, чтобы народ понимал смысл службы. Ведётся большая работа по переводу тибетских проповедей на бурятский язык. В этом нас поддерживает и его святейшество Далай-лама, который всегда говорил, что службы нужно проводить на родных для людей языках.
Страшнее всего, что молодежь практически не понимает языка, и не говорит на нем. Мы потеряли сразу несколько поколений, когда в течение десятков лет родным языкам не уделялось внимание и порой даже запрещалось говорить на них. И восполнить этот пробел будет крайне трудно. Бурятский язык разительно отличается от русского языка в интонациях и акцентах, поэтому получается сильный акцент и стеснение в произношении. Я сам рос и в русской среде, но при этом дома у меня разговаривали по-бурятски. Во время учебы в монастыре я выучил тибетский. На всех этих языках при старании могу говорить без акцента. Этому можно научиться. Никто не запрещает знать свой родной язык и любить свой народ. Именно это при возможности я объясняю всем молодым бурятам. Знание родной культуры и языка обогащает человека. Надо знать, чтобы быть внутренне богаче, чтобы выполнить свой долг перед предками. Долг предкам отдавать не брызганьем водки, а знанием.
- Сейчас все человечество стремится к тому, чтобы говорить на одном языке и понимать друг друга. Для чего миру сохранять разные языки?
- Может быть это прозвучит странно, но сохранять разнообразие языков и традиций нужно именно для мира. Если вы думаете, что когда все человечество заговорит на одном языке, наступит мир во всем мире, то вы ошибаетесь. Такого не будет. Заставить все народы стереть различия и стать едиными в одном языке и культуре можно только насильно. Нам нужно ценить то, что пришло к нам из прошлого, нашу уникальность. А единение должно быть под лозунгом «Мы разные, но мы вместе». Возьмите для примера нашу Россию, её заселяет великое множество народов. Но при этом нас всех должно объединять понимание того, что мы одна нация - россияне. Нация, говорящая на множестве языков. Мы должны сохранять эти уникальности, как наследие земли, как наследие человечества. Нам ведь жалко терять животных, страшно осознавать вымирание видов. Точно так же и языки - это красота мира, которую надо беречь.