Масштабы бессовестности
Волонтёры всероссийского экомарафона «360 минут ради Байкала» по результатам своего специального мониторинга составили вот такую карту: зелёным выделены те места, которые уже очистили, чёрным - существующие несанкционированные свалки бытового мусора, оставленного как туристами, так и местными жителями.
Кроме того, что карта наглядно показывает «масштабы бессовестности» людей, она же - своеобразный ориентир, куда энтузиастам следует прийти с уборкой в следующий раз, чтобы зацепить побольше точек.
Кстати, в этом году волонтёры со всего мира не ограничились шестью часами уборки, за лето они провели уже 4 акции, а финальная пятая запланирована на 5 сентября. Притом избавлять побережье от бутылок и целлофана в этот раз будут не только неравнодушные люди, но и… роботы.
Классического робота-уборщика собирают юные инженеры из Иркутска и Ангарска. По их словам, принцип его работы будет похож на подметательную машину или комбайн, рассчитанный на мусор среднего размера. К примеру, он легко захватит полуторалитровую бутылку. Аппарат сможет убираться как сам по себе, так и с помощью оператора.
Противоречивый уровень
Если опасность фосфатов понимают все, то с уровнем озера, который понизился в прошлом году, всё не так однозначно. Мнения специалистов разделились: многие учёные считают, что причина изменений - климатическая и самому славному морю не вредит, экологи же видят в этом угрозу экосистеме, которая не успевает адаптироваться к новым условиям.
«С точки зрения миллионов лет эволюции Байкала, эти колебания незначительны, - объясняет Марина Рихванова. - Но мы оцениваем их с позиции более короткого периода. В результате изменения уровня, по оценкам ихтиологов, мы можем потерять рыбу в объёме, сравнимом с допустимым уловом омуля».
Экологи считают, что необходимо на федеральном уровне создать регламент на случай экстремально маловодных и многоводных лет, который позволит принимать сбалансированные решения в кризисных ситуациях и поможет избежать конфликтов.
Загрязняем, но не чистим
Из 29 очистных сооружений, которые стоят на юге озера, работает только одно, поэтому в «колодец» планеты круглый год из посёлков и турбаз стекаются неочищенные либо плохо очищенные сточные воды, в составе которых, естественно, есть и содержимое туалетов, и остатки синтетических моющих средств и, как следствие последних, - триполифосфат натрия, содержание которого в обычном стиральном порошке колеблется от 15 до 40%.
Всего один грамм фосфатов стимулирует рост 5-10 килограммов (!) спирогиры - чужеродной для Байкала нитчатой водоросли, которая заболачивает водоём, плохо пахнет и делает воду опасной для рыб и водных животных, а также непригодной для питья. К примеру, в Северобайкальске чистейшую когда-то воду уже не пьют.
Впрочем, очистные, даже если заработают, вряд ли спасут положение целиком: они далеко не на 100% удаляют из воды фосфаты и соединения азота. Но, тем не менее, их строительство необходимо: Байкал - малосточный водоём, обмен воды в нём происходит раз в 300 лет, поэтому эффект от всех «вредностей», которые попадают в «колодец», накапливаются и их эффект только усиливается год от года.
Дефицит «вливаний»
Священному озеру не хватает не только естественных речных вливаний, но и финансовых. В федеральной программе, которая призвана финансировать охрану озера, есть пара существенных «пробелов» - деньги в ней не предусмотрены ни на фундаментальные научные исследования причин экологического кризиса, ни на строительство столь важных для экосистемы очистных сооружений. Большее внимание в документе уделено не самому славному морю, а утилизации промышленных отходов, экомониторингу и строительству полигонов.
Изначально, на финансирование программы, рассчитанной с 2012 по 2020 год, должны были направить более 57 млрд руб (большая часть - из федеральной казны), однако за два последних года этот бюджет уже дважды резали. У озера государство уже забрало более 20% первоначальной суммы, планируется, что каждый год программу будут сокращать ещё как минимум на миллиард.
Комментарий
| Михаил Грачев |
Михаил Грачёв, и.о. директора Лимнологического института СО РАН, академик:
«Прибрежная полоса Байкала находится в кризисе. Причём он охватывает всю окружность озера. При этом экосистема средней части водоёма особых негативных признаков пока не подаёт.
Кризис начался в 2011 году, но мы не обнаружили в это время каких-то серьёзных климатических изменений, аномальных осадков, которые могли спровоцировать, к примеру, гибель байкальских губок-эндемиков. Пока не можем сказать точное число, но знаем, что губки гибнут по всему Байкалу, что имеет характер эпидемии, а у губки нет терапевта, который может выписать рецепт. Это сложный организм, и выяснить причину его гибели довольно тяжело. Явления такого масштаба, какие видим сегодня, происходят в первый раз за сто лет наблюдений, но их причина до сих пор неизвестна.
Для того чтобы выяснить, что привело к таким последствиям, необходимы фундаментальные научные исследования, чем мы сейчас занимаемся в меру наших возможностей.
Государство практически не выделяет деньги на исследования, мы делаем что-то за счёт нашей прибыли, переформировки некоторых госзаданий. К примеру, на собственные средства института провели уже 10 экспедиций».
Мнение
| Марина Рихванова |
Марина Рихванова, сопредседатель Байкальской экологической волны:
«Насколько страшно, то, что сейчас происходит с озером? Мне кажется, на этот вопрос никто не сможет дать точного ответа, потому что у нас нет второго Байкала, чтобы мы могли поставить опыт и посмотреть, «что будет, если…»
Байкал – один, поэтому чем раньше сделать всё для его сохранения, тем вероятнее, что эту кризисную ситуация удастся повернуть. А если не принимать никаких мер, то однозначно мы потеряем наше озеро в том качестве, в котором привыкли его видеть.
Самые главные проблемы, требующие решения: отсутствие очистных сооружений, стихийная застройка берега в водоохранных зонах, хаотичный туризм, пассивность местных жителей, лесные пожары.
Каждый год в течение 3 лет мы смотрим туристическую нагрузку на Ольхон, и видим, что её никто не регулирует. В конечном итоге это может привести к тому, что и условия жизни на острове ухудшатся и посмотреть будет не на что».