Маленькому Славе малых было почти пять лет, когда его родной город Армавир (Краснодарский край) оказался в оккупации немцев. Сейчас мужчине почти 85. Он признаётся, что как сейчас помнит моменты из страшного военного детства. Некоторыми из них он поделился в письме. Отрывки из письма - в «АиФ-Иркутск».
«Сказки под кроватью»
«22 июня 1941 года. Бабушка, как всегда, встала рано и шумела на кухне. Я тоже проснулся и пошёл умываться. Подтащил стул к раковине и стал тихонько открывать кран. В это время, в 6 утра, заговорило радио, и бабушка громко ойкнула. На вопрос «Что случилось?» она тревожно ответила: «Война, Слава, война с фашистами».
Помню, как окна были оклеены бумажными лентами крест-накрест. В огороде выкопана траншея, накрытая досками в один ряд и засыпанная землёй. Это было бомбоубежище. Внутри стояла длинная скамейка. Когда приближались немецкие самолёты, выли сирены - мы все спускались в эту щель. Как-то один мужчина сказал, что лучше прятаться дома под кроватью. Мол, бомба пробьёт крышу, замедлится и ляжет на кровать, пружины смягчат удар. Конечно, было наивно так думать, но это успокаивало. И в следующую бомбёжку все остались в квартире. Бабушка лежала под одной кроватью, а мы с мамой под другой, и мама читала мне сказки.
Пуля в лоб за комсомольский билет
Однажды позвонил дедушка (он был председателем горсовета) и сказал, чтобы мы взяли необходимые вещи и шли на окраину города. Туда подъехали три автобуса. Ехали всю ночь, а утром сквозь туман вдалеке показались три чёрные точки, которые быстро приближались. Я громко крикнул: Мама, танки, наши танки!». От моего крика все пассажиры проснулись и радостно заговорили: «Сейчас танки пройдут, и мы развернёмся за ними в Армавир». На переднем танке открылся люк, и показалась фигура танкиста. Мы остановились, дорожная пыль осела, и вместо долгожданных красных звёзд увидели белые кресты. Все замолчали…
Человек в чёрном комбинезоне спрыгнул с танка, подошёл к автобусу и на чистом русском языке приказал всем выходить и приготовить документы. Среди нас был юноша, он, видимо, показал комсомольский билет. Парня увели в сторону, тут же раздался выстрел. После того как взрослых переписали, всех снова погрузили в автобусы и повезли к реке. Там нужно было идти вброд на другой берег. Я сидел у мамы на спине, в руках она несла вещи. Когда добрались до берега, к бабушке подошла какая-то женщина и предупредила, чтобы мы не возвращались к себе домой - там немцы. Им стало известно, что это квартира председателя горсовета. Фашисты выбросили всю дедушкину библиотеку, облили книги бензином и подожгли.
Сбежали от душегубки
Дед, Малых Василий Петрович, как мы потом узнали, был начальником штаба объединённых партизанских отрядов на Кубани. Эта информация дошла до фрицев. Маму и бабушку стали постоянно вызывать на допросы в гестапо. Однажды вечером мы уже легли спать, вдруг раздался стук в ставни. Бабушка быстро вышла и тут же вернулась, приказав: «Бегом одевайтесь, за углом подвоза». А утром к квартире, откуда мы сбежали, подъехала душегубка. Это была машина с закрытым фургоном, после погрузки «клиентов» выхлоп от мотора переключали в кузов - к месту захоронения привозили уже трупы. Так мы остались живы.
Ещё запомнился случай, когда через весь город проскакал молодой парень-партизан и громким голосом прокричал, что наши разгромили врага под Сталинградом, победа будет за нами! Немцы выскакивали из домов и стреляли, но мимо.
Как-то фрицы проходили через Армавир по нашей улице колонной по четыре в ряд. Заметив немцев, я открыл дверь пошире, взял игрушечную детскую пушку, поставил её на порог и стал, как из пулемёта, стрелять. В предпоследней шеренге немец начал снимать с плеча карабин, но идущий за ним солдат толкнул его в плечо. А я в тот момент почувствовал, как неведомая сила поднимает меня вверх, и дверь захлопывается. Это бабушка вовремя прекратила мой «бой».