50 лет назад был совершен крупнейший теракт в истории СССР. Один из пассажиров рейса Иркутск-Чита, 30-летний мужчина из Баку, потребовал от экипажа лететь в Китай. Когда стало ясно, что требования выполнены не будут, он привел в действие бомбу. Погибли все, кто находился на борту – 81 человек. О том, что произошло в небе над Сибирью 18 мая 1973 года, рассказывает irk.aif.ru.
Несостоявшийся дипломат
«Сейчас зайдут в кабину и скажут, куда лететь», – это последнее, что услышали 18 мая 1973 года на земле от экипажа рейса ТУ-104, следовавшего по маршруту Иркутск-Чита. Потом девять протяжных сигналов опасности. Все. Взрыв. Самолёт разлетелся на куски на высоте 6 тысяч метров. Это солнечное утро стало чёрным для Иркутска и Читы – большинство погибших в самом крупном и кровавом теракте времён СССР рейса были из этих городов. Взорвавшийся рейс- московский, транзитный, летел через Челябинск и Новосибирск. Самолетная бригада только что сменилась, большая часть пассажиров – тоже. Но среди тех, кто снова поднялся на борт, был и 30-летний Тенгиз Рзаев. Он один понимал, что этот рейс может стать для всех последним. Он и взорвал бомбу.
«После теракта биографию Рзаева изучили досконально. Тут и выяснилось, что парень обиделся на весь Советский Союз и решил рвануть в Китай, – рассказывает полковник милиции в отставке Владимир Елизаров. В начале 70-х он служил в милиции на транспорте, во взводе сопровождения пассажирских самолетов в аэропорту Иркутска (тогда рейсы в приграничные территории сопровождали вооружённые люди в штатском). – Была и «причина» – после службы в армии Рзаев решил стать дипломатом и попытался поступить в МГИМО. Этот вуз и тогда был для детей элиты. Вдобавок аттестат у абитуриента был так себе, русский язык он знал плохо, а что касается немецкого или английского – тем более».
Но Рзаев решил, что его обидели как парня из глубинки (вполне можно предположить, кстати, что кто-то из студентов и «проехался» по поводу «понаехавшей» лимиты). И он решил пробить себе дорогу в дипломаты любой ценой. Например, через бегство в Китай, где его точно оценят.
«Тут надо понимать, что тогда Китай вовсе не был дружественным России соседом, как сейчас, – объясняет Елизаров. – Все еще помнили пограничное столкновение 1969 года на полуострове Даманском, которое едва не завершилось большой войной. Так что «непризнанный гений» Рзаев рассчитывал – если удастся сбежать, его СССР не выдадут. И оценят по заслугам».
Как бы «оценили» угон самолёта в Китае – сложно сказать. Но вряд ли одобрили. Восток – дело тонкое.
Взрывчатку взял на шахте
Сейчас такое представить невозможно – на вокзалах и в аэропортах рамки и досмотры. Но начало 70-х в СССР – другое дело. Достаточно посмотреть пару советских фильмов того времени – на поездах не требовали даже паспортов, в самолёты люди проходили практически свободно.
«Никому тогда и в голову не могло прийти, что может произойти теракт. До трагедии с рейсом Иркутск-Чита был только два подобных случая, в 1954 и в 1970-ом году, когда, убив стюардессу Надежду Курченко и ранив летчиков, отец и сын Бразинскасы угнали самолёт в Турцию, – вспоминает полковник Елизаров. – Сразу после этого случая начали задумываться об охране рейсов. По примеру Кубы решили организовать вооруженное сопровождение, чтобы с каждым рейсом летел милиционер. Предполагалось до вылета наблюдать, как себя ведут пассажиры рейса. Заметив что-то вызывающее опасение – проверять их. А если что – принять в полёте все меры, чтобы не допустить угона самолёта. Включая стрельбу на поражение».
Вечером 17 мая всё пошло не плану. Дежурный милиционер заболел и не смог вести наблюдение за пассажирами. За час до отлёта срочно велели явиться в аэропорт его сменщику – 20-летнему сержанту Ёжикову.
«Он увидел своих пассажиров уже в самолёте, едва успел на рейс, который погиб, – рассказывает Владимир Елизаров. – Сейчас сложно сказать, будь всё иначе, успели бы заметить нервозность Рзаева и проверить его до посадки или он ничем бы себя не выдал. Террорист буквально обмотался взрывчаткой – спецы потом скажут, что было несколько килограммов в тротиловом эквиваленте. А «достал» он взрывпакеты, работая на шахте. После неудачи с поступлением в МГИМО уехал к себе на родину и устроился туда».
Ему удалось провезти чемодан с динамитом из Баку в Москву, пройти на борт, пролететь 5 тысяч километров до Иркутска, отправиться в гостиницу, за пару часов соорудить «пояс» и снова сесть в самолёт. Никто нигде Рзаева ни разу не проверил. Времена были другие, спокойные.
Летим в Китай
Для сопровождающих в гражданском выделялось первое кресло перед кабиной пилотов. Получив записку с требованием сменить курс, бортпроводница подошла к Владимиру Ёжикову. Тот отправился к террористу – разбираться, уговаривать успокоиться. Показал удостоверение.
«Конечно, на борту началась драка. Или что-то подобное. Террорист, вроде бы, ранил Владимира ножом. Тот, и это уже стопроцентно известно, дважды стрелял. Но Рзаев успел, видимо, нажать кнопку. Либо взрывное устройство было приведено в действие как-то по-другому, – говорит Владимир Елизаров. – Тут надо иметь в виду, что никакого наработанного опыта борьбы с террористами тогда просто не было. У милиции был приказ – не допустить захвата и угона самолёта, уничтожить преступника».
Этот рейс унёс 80 жизней, не считая жизни самого террориста. Для многих семей в Сибири 18 мая – день траура. А к памятнику милиционеру Владимиру Ёжикову его коллеги до сих пор приносят цветы. Его имя носит родная школа. После гибели этого рейса, говорят профессионалы, было принято решение отказаться от вооруженной охраны рейсов, как бессмысленной и даже опасной. И проводить досмотр перед посадкой. Вскоре в аэропортах появились и металлодетекторы, которые упростили контроль за посадкой. А через год появился и отряд спецназа «Альфа». Но это уже другая история.