Накануне юбилея Иркутска историки, краеведы, журналисты всё чаще возвращаются к мысли - «без прошлого нет настоящего». Чтобы воссоздать историю города, объявлены многочисленные конкурсы фотографий, для музейных экспозиций собираются старинные предметы, снимки, частные письма из домашних архивов.
Иркутянка Валерия Либе, посвятившая не один год изучению своей и чужих судеб, поддерживает такие инициативы. «Родословная города состоит из историй проживающих в нём семей», - уверена Валерия Юрьевна. Сейчас ей 81 год, три десятка из них она проработала в Белом доме - научной библиотеке Иркутского госуниверситета, а выйдя на пенсию, книжное хранилище сменила на государственный архив.
Валерия Либе: - Кто бы мог раньше подумать, что из меня выйдет неплохой специалист по составлению родословных. В архиве пришлось всё начинать с нуля, - рассказывает Валерия Либе. - И тут-то я поняла, что составлять свою родословную и разбираться в чужих судьбах, не имея представления ни о самих запросивших, ни о том, про кого они хотят узнать, - разные вещи. Заполнить «ветки» и «листья» генеалогического древа - работа не одного архивиста. Без помощи представителей рода не обойтись. От того, насколько полную информацию они представят, зависит успех всего дела. Так, например, запросы типа «родился в Иркутской губернии», «работал где-то на Севере», «по преданию - из поляков», «крестился в Иркутске, в каком году - не знаю» (а в Иркутске было больше 40 церквей) - часто получают отрицательный ответ за «недостаточностью информации». За полтора десятка лет работы в архиве у меня сохранилось шесть общих тетрадок, где я вела записи: с какими вопросами обращаются люди, как исполняются их запросы.
К своим истокам
«АиФ в ВС»: - Сколько родословных вы составили?
- Четыре больших (это были углублённые исследования) и примерно полтора десятка мелких. Воссоздавать истории семей приходилось буквально по крупицам. Ведь в советское время российскую генеалогию, можно сказать, «похоронили». Были закрыты все генеалогические общества, православная церковь, которая регистрировала в метрических книгах даты рождения и смерти человека, его сословие, женитьбу, подверглась запрету и гонению. Здания храмов превращались в склады, кинотеатры, конюшни, гаражи и т.п. Церковные архивы, хранившие записи о наших предках, просто уничтожались, якобы за ненужностью. Такого разорения и пренебрежения к истории собственного народа не знала ни одна страна в мире. В Западной Европе даже в годы страшнейшей инквизиции не доходили до подобного варварства.
Кроме того, в биографиях советских людей немало искажённых сведений: прятать прошлое, менять имена и фамилии приходилось, чтобы уцелеть в годы репрессий.
«АиФ в ВС»: - Судьбы каких иркутян вам всё-таки удалось оформить в генеалогическое древо?
В.Л.: - Первый запрос, которым я занялась, представлял собой короткое письмецо москвички Ольги Николаевны Огладиной. «Отец моего покойного мужа, - писала она, - оставил несколько фотографий, и на одной из них - группа людей на крыльце. Подпись на обороте - Набережная, 100. Мы помним, что это - Иркутск». Я «перелопатила» горы документов: начала с календарей Иркутска, по которым установила, что дом на Набережной, 100, с 1901 года принадлежал Ивану Ивановичу Огладину и был снесён в советское время при проведении теплотрассы под Ангарским мостом. Но сохранились два других дома по улице Сурикова (ранее Спасо-Лютеранская), владельцами которых были также братья Огладины. Это купцы, депутаты Иркутской городской думы, они помогали армии в Первой мировой войне, были попечителями многих заведений, занимались благотворительностью. Я сфотографировала усадьбы братьев и отправила снимки в Москву. Так было положено начало работы по составлению родословного древа, которое сейчас охватывает период в 200 лет (с 1800 года) и включает в себя более ста имён, известных в своё время в Иркутске. Поиски родственников Огладиных привели меня в Костромскую область, Нерчинск и даже в Якутию.
Род Доманжо
«АиФ в ВС»: - Валерия Юрьевна, у вас ведь тоже очень богатая родословная.
В.Л.: - Да, богатая и непростая. Раньше я особо не интересовалась историей своей семьи. А когда начала копать, постепенно становилось ясно, почему радовалась мама, что её отец, профессор, первый декан юридического факультета Иркутского государственного университета Василий Павлович Доманжо, умер в 1922 году. Совершенно очевидно: с его знанием 11 языков, блестящей эрудицией, ораторским искусством и швейцарским паспортом было легко погибнуть самому и погубить четверых детей, жену и родственников. Читая Солженицына, стынет кровь от мысли, что могло бы быть с моими предками. Так, в 1941 году был арестован, а затем убит в лагере мой дядя, Лев Альфредович Шарлов. Он указал в паспорте свою настоящую национальность - немец. Тем временем его родной брат написал «русский» и прошёл всю войну.
О своём дедушке я нашла целых семь записей в Иркутской летописи 1661-1940 годов. Он был незаконнорожденным. В графе «отец» имел прочерк, а матерью его была швейцарскоподданная девица Анна Доманжо. До революции Василий Павлович работал в Казанском университете. В Сибирь приехал по приглашению госуниверситета в 1918 году и сразу стал ведущим преподавателем. Именно он заложил основы иркутской правовой школы. Сегодня на память о дедушке у меня осталось лишь несколько чёрно-белых фото.
Кстати, мама Валерии Юрьевны пошла по стопам отца - она окончила юрфак, но по профессии не работала и дня, так как не вступила в ряды коммунистов. После прохождения курсов бухгалтеров устроилась в научную библиотеку госуниверситета, затем ушла в библиотекари.
- Мама привела меня в Белый дом ещё ребёнком. С тех пор не расстаюсь с книгой. Одну читаю, а вторая уже лежит, ждёт своей очереди, - признаётся Валерия Юрьевна. - Говорят, читающие нации создаются из читающих детей.
Лишь бы народ читал
«АиФ в ВС»: - Однако сегодня интерес к книге вытесняется компьютерными играми, мультфильмами…
В.Л.: - Не обижайте книги! Я не скажу, что компьютер вытесняет чтение. Напротив, возможности выросли, сейчас в сети можно легко найти любое произведение.
«АиФ в ВС»: - А как вам популярные в последнее время бук-кафе, в которых можно покушать, выпить, а заодно и почитать - за отдельную плату, конечно?
В.Л.: - Это меня нисколько не смущает. По-моему, любые способы хороши для популяризации книги. Пусть народ одновременно ест, пьёт и читает. Главное, чтобы это было вдумчивое чтение, разговор с автором.
Досье:
Валерия Юрьевна Либе родилась 28 марта 1930 года в Иркутске. Училась в Иркутском педагогическом институте. В 1965-м получила диплом Ленинградского института культуры. Работала заведующей библиотекой Иркутского авиационного техникума, 20 лет возглавляла научную библиотеку ИГУ. С 1991 по 2007 гг. работала в Государственном архиве Иркутской области.
В переводе на детский. Зачем сегодня нужны книжки с картинками? 
Школа традиций. Где воспитывают будущих меценатов? 
Краеведение – это детектив.В этом убеждён илимский «Радищев» 
Кровь истории. Иркутянка хранит в архиве память о тысячах репрессированных 
Обретение корней. Музей из Приангарья собирает информацию о сибиряках