Иркутск, 4 ноября - АиФ-ВС. Известный в музыкальной академической среде Москвы, он, пожалуй, не очень знаком иркутской публике, хотя сам — родом из Приангарья. Концерт станет для автора своего рода возвращением на Родину — Павел Карманов лично прилетит в Иркутск вместе с ансамблем солистов «Форельный квинтет» (Москва), чтобы познакомить иркутян со своей музыкой.
Корреспондент: Павел, вас называют представителем Новой академической музыки. Не могли бы вы сформулировать для наших читателей, что это такое и чем Новая академическая музыка отличается от классической музыки, которую привыкла слушать иркутская публика в филармонии?
Павел Карманов: Новая академическая музыка — весьма широкое понятие сегодня. Имеет смысл говорить о том, что академическая музыка существует во множестве разнообразных форм. На западе и в России процветает так называемая авангардная музыка, берущая начало в творчестве знаменитых реформаторов Нововенской школы — Арнольда Шенберга, Антона Веберна и Альбана Берга, которые ушли от написания тональной музыки, изобрели свой собственный «додекафонный», «12-титоновый», «серийный», математический метод написания произведений и породили многие школы последователей, которые до сих пор занимаются поисками новых форм, звучаний, смыслов и музыкальных конструкций. В Европе это такие имена, как Карлхайнц Штокхаузен, Хельмут Лахенманн, Луиджи Ноно, Дьердь Лигети, Пьер Булез, Кшиштоф Пендерецкий, Вольфганг Рим и др. В нашей стране это, конечно, знаменитая «тройка» Альфред Шнитке — Эдисон Денисов — София Губайдулина. Среди ныне действующих авторов стоит отметить Владимира Тарнопольского, Виктора Екимовского, Сергея Каспарова, композиторов московской Ассоциации современной музыки. Сегодня активно действуют молодые представители этого направления: Сергей Невский, Дмитрий Курляндский, Алексей Сюмак и многие уважаемые коллеги. Причем, авангардная музыка тоже подразделяется на множество направлений и пользуется определенным успехом в наши дни, как за рубежом, так и в России.
Как ответ на деятельность авангардистов возник так называемый поставангард. Еще в 60-е годы американец Джон Кейдж призывал воспринимать как музыку все окружающее нас звучащее пространство, звуки природы, шумы и тишину (многие знают его знаменитую пьесу «4'33», в которой исполнитель вообще ничего не играет, но звучит окружающая его действительность). Началась эпоха разнообразных экспериментов с новыми приемами звукоизвлечения на обычных и необычных инструментах. На сегодняшний момент музыка некоторых авторов состоит исключительно из организованных шумов, скрипов, шорохов и грохотов, исполненных на обычных музыкальных инструментах, эффектно звучащих и даже иногда шокирующих неподготовленного слушателя.
Еще одной ветвью поставангарда стали изобретенные в те же 60-е годы стили минимализм и «новая простота». Зародившись в Америке в творчестве таких авторов, как Терри Райли, Филип Гласс, Стив Райх, Джон Адамс, в Европе — у Майкла Наймана — именно он придумал термин «минимализм», Джона Тавенера, Симеона Тен Холта и многих других композиторов. В бывшем СССР это направление прежде всего проявилось в творчестве знаменитого эстонца Арво Пярта — он, изначально радикальный авангардист, в какой то момент резко изменил вектор своего творчества и начал писать абсолютно тональную и очень простую музыку в технике им самим называемой «тинтиннабули» (колокольчики), строгую, математически выстроенную, напоминающую музыку средневековья, наполненную глубоким религиозным содержанием. Параллельно, независимо от Пярта, произошел поворот в мировоззрении целого ряда композиторов обратно к «красоте музыки» в обычном, человеческом понимании, как бы «в противовес» апокалиптичным звучаниям сочинений приверженцев бесконечного усложнения музыки, блуждающих в поисках новых средств выразительности. Киевлянин Валентин Сильвестров, пройдя путь авангардиста, впоследствии нашедший свой особый постмалеровский симфонизм, пришел к Новой простоте и ныне пишет поэтичную задумчивую музыку с шубертовскими аллюзиями. Московский композитор-философ Владимир Мартынов, в прошлом убежденный авангардист, пройдя через увлечение богослужебным пением, игру в рок-группе в 70-е годы, пишет возвышенную тональную минималистскую музыку. Также Мартынов является автором большого количества книг о музыке и философии, самая известная из которых называется «Конец времени композиторов». Строгий минимализм Антона Батагова другого свойства — он проникнут идеями буддизма. Рижанин Георгий Пелецис просто не мыслит авангардными категориями — его музыка обращена к Богу и к простым людям.
Таким образом, музыкальный минимализм для многих авторов, уставших от дисгармоничности авангарда, от бесконечных попыток «найти нечто новое», упирающихся в тупик повторов уже существующего, стал спасительным путем. Была найдена возможность писать оригинальную современную музыку, при этом двигаться не «вперед к тупику», а скорее «назад в будущее», «вглубь человеческой души», писать музыку, обращенную к Богу.
Корреспондент: Существует множество не вполне точных и четких определений минимализма, представителем которого вы являетесь. Не могли бы вы дать свое собственное определение этому стилю?
П.К.: В моем понимании эта музыка — как муравейник — статичная конструкция, но, если приглядеться — вслушаться — внутри происходит бурная жизнь, подчиненная четким законам и логике. Часто важен медитативный, созерцательный момент, не всегда это музыка действия. Иногда она — как незаметно меняющаяся музыкальная картина. И эту картину нужно постараться сделать максимально совершенной, чтоб не было ни одной лишней ноты, ни одного случайного штриха — ни убавить, ни прибавить… Бывает, вычищаешь, сокращаешь до тех пор, пока уже рука не поднимается что-то изменить.
Корреспондент: Когда вы поняли, что хотите заниматься минимализмом? Как вы пришли к этому направлению?
П.К.: Мой путь отличается от путей старших коллег лишь тем, что я очень рано, еще в годы обучения в ЦМШ при Московской консерватории, где я, как и многие мои коллеги, увлекался авангардом, в какой-то момент понял, что это не мое, что меня не интересуют «поиски нового», что мне просто хочется писать обычную по языку тональную музыку, обращенную к человеку. Позже, пройдя через увлечение джазом, я познакомился — уже в консерваторские годы — с творчеством минималистов, влюбился в музыку Пярта, Сильвестрова, Райха, Гласа, Наймана, Мартынова, Кнайфеля и решил, что буду работать именно в этом направлении. Полагаю, мой стиль — некий сплав стилей перечисленных авторов, скрепленный чем-то «своим», личностными интонациями. И, конечно, на меня очень повлияло творчество любимого мной Стравинского, отголоски музыки которого, кстати, можно услышать и в произведениях многих других минималистов. Но вообще-то я — не чистый минималист. В моем творчестве встречаются и вполне романтические сочинения — например, пьеса, которую мы будем играть на концерте — «Второй снег на стадионе» в версии для скрипки и фортепиано. Я скорее отношу себя к «поставангардистам» или «постмодернистам». Но раз уж приклеилось — «минималист» — пусть будет.
Корреспондент: Вы родились в Братске, какое-то время жили в Иркутске, но довольно быстро покинули эти места. Остаются ли эти города для вас малой родиной? Какие чувства вы к ним испытываете и вообще к Сибири?
П.К.: Когда мы жили в Иркутске, мне было еще совсем мало лет. Первые яркие детские воспоминания связаны с Байкалом. Мама несколько раз меня в совсем еще юном возрасте привозила в деревню Монгутай неподалеку от Слюдянки в дом к своей близкой подруге, скрипачке, сегодня известному в Иркутске педагогу Наталье Авессаломовой, с которой мы очень дружим и по сей день. Потрясающая природа, сам Байкал, из которого я пил воду пригоршнями, причудливые сухие корневища на берегу, в которых мы разводили костры на закате, сопки, лес, медвежий рык из-за холма, ковши для сбора черники, подвесной мостик через горную речку — все это врезалось мне в память на всю жизнь… Я очень люблю Сибирь, мне всегда хочется туда приехать… Если честно, Братск я почти не помню, знаю только, что родился в роддоме где-то неподалеку от ГЭС. А сознательная жизнь у меня началась уже в Новосибирске, куда мама устроилась позже работать. И оттуда — уже в Москву, вернее в Подмосковье, откуда мы ездили в школу восемь лет на электричках почти каждый день. Только к 17-ти годам я стал москвичом.
Корреспондент: Насколько сложно сегодня вообще быть современным композитором, пишущим серьезную музыку, заведомо зная, что ее услышат немногие?
П.К.: Академическим композитором быть в нашей стране непросто. В реестре профессий такого рода занятий, кажется, даже нет. Как вы понимаете, если писать в стол никому не нужные симфонии — долго не протянешь. Мне в начале 90-х пришлось и в кабаках играть, и почту по утрам носить, и в церковном хоре петь. Уже во время обучения в Московской консерватории я увлекался синтезаторами, первыми компьютерами и научился делать то, о чем высоколобые интеллектуалы отзываются с презрением — музыку для телевидения, рекламы и, впоследствии, кино. Это было увлекательно и приносило определенный, хоть и не большой, но все же заработок. А я в нем очень нуждался.
Параллельно с этим занятием я учился и активно концертировал с моими опусами в Москве, по стране, а потом и за рубежом. Очень помогали мне в этом мои соученики исполнители. Моя музыка оказалась несколько доступнее и понятнее простому слушателю, музыкантам, взращенным на классике, чем резко звучащий и малопонятный авангард. Поэтому всегда были люди, которым нравилось ее играть и слушать, существовал круг единомышленников — любителей минимализма и «новой простоты», просто красивой человечной, радостной или грустной музыки. Это и есть мои исполнители и моя публика, для них я живу и работаю. Я их люблю, и они отвечают мне взаимностью. В последние годы ко мне регулярно поступают заказы на написание неприкладной музыки для разных фестивалей, по разнообразным поводам, от исполнителей, ансамблей, оркестров. В принципе не бедствую. Моменты творческого простоя случаются редко. И их всегда есть чем заполнить.
Корреспондент: Кто исполняет вашу музыку?
П.К.: Мне очень повезло в жизни, я знаком и дружен со многими прекрасными музыкантами разных поколений. Например, меня часто исполняет прославленный пианист Алексей Любимов. Он предложил Юрию Башмету исполнить мое произведение «Весна в Январе» для альта и фортепиано с оркестром в Большом зале Московской консерватории. Также я сотрудничаю со скрипачами Назаром Кожухарем и Еленой Ревич, пианистами Петром Айду, Полиной Осетинской и Вадимом Холоденко, виолончелистами Борисом Андриановым и Олегом Ведерниковым. Всех не перечислишь. Прославленная скрипачка Татьяна Гринденко со своим ансамблем Opus Posth часто исполняет посвященную ей пьесу «Зеленая ДНК». Я побывал четырежды с гастролями в США, там меня исполняли такие коллективы, как «Сиэтл Чембер плейерс» и «ОДЕОН квартет», в Нью-Йорке поставлен труппой Пэм Тановитц балет на мою музыку. С авторскими вечерами я выступал в Таллине, Выборге, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Томске. 20 ноября в швейцарском Базеле состоится премьера моего нового секстета с Алексеем Любимовым и «Бетховен-квартетом». Также меня часто исполняют в Германии, недавно — в Норвегии, много где.
А в Большом театре России на 16 декабря намечена премьера моей новой музыкальной редакции знаменитой оперы Александра Бородина «Князь Игорь» в постановке легендарного режиссера Юрия Петровича Любимова.
Получается, я вполне востребованный автор. Но, хочется верить, многое впереди.
Корреспондент: На концертах при исполнении своей музыки вы часто используете различные аудио- и видеоэффекты. С чем это связано, с тем ли что публика разучилась просто слушать музыку или вообще наступил такой момент, что современное искусство существует сегодня на стыке жанров?
П.К.: Во всем мире в последнее время с особым интересом относятся к синтетическим жанрам. Я давно полюбил использовать в своих концертах фонограммы, содержащие звуки природы, электронику, многие мои произведения предполагают исполнение с видеорядом. Публике это всегда интересно. Эффект зрелища, перформанса только усиливает положительные эмоции от концерта. А я публику люблю.
Корреспондент: Вы один из наиболее «доступных»для восприятия композиторов, занимающихся сегодня серьезной академической музыкой. Делаете ли вы это сознательно, желая понравиться как можно большему количеству людей, или просто ваше внутреннее состояние совпадает с тем, чего ждет сегодня от музыки образованная публика, которая на самом деле устала от интеллектуальной зауми авангарда?
П.К.: Заумь авангарда была, есть и будет. И это прекрасно. Я за то, чтобы музыки было много хорошей и разной. Я не нахожусь в оппозиции по отношению к авангардистам. Я с ними дружу. Публика ведь тоже разная. Кто-то любит плясать под техно в клубе, кто-то показывать «козу» на концерте тяжелого рока, кому-то нравится, когда им по ушам скрипят пенопластами по стеклу и пилят скрипки пилой. Время такое — всего очень много. Очень разного. И все имеет право на существование.
У меня своя задача — радовать людей. Иногда мне это удается. И — не могу не похвастаться — я видел на моих концертах слезы радости.
Интервью предоставлено «Издательским домом «Восточная Сибирь»
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть