Валентина Рекунова - автор «Иркутских историй», названных в этом году «Лучшей книгой года», уверяет, что Иркутск практически не меняется: и сто пятьдесят лет назад горожане были так же недовольны тротуарами, падающим с крыш снегом и работой полиции.
Накануне юбилея Иркутска «АиФ-Иркутск» говорит с автором «историй» о том, для чего городу его летописи, кому они интересны и можно ли на этом заработать.
Лишним не будет
Андрей Москов, «АиФ-Иркутск»: - Валентина Михайловна, вы в большей степени считаете себя писателем, историком или журналистом?
Валентина Рекунова: - Никогда над этим особо не задумываюсь. Я просто пишу хроники. Для меня естественно читать старые газеты и видеть за старыми новостями судьбы людей. Наверное, моё писательство - это попытки беллетризовать краеведение.
- У вас нет ощущения, что в Иркутске слишком много краеведов, пытающихся наткнуться на новые страницы истории, в сотый раз перелистывая старые?
- Инженеров всегда ровно столько, сколько нужно в данный момент, лишние отсеиваются. И если сейчас такой выброс краеведческих трудов, значит - в этом есть необходимость. Городу всегда понятнее, что ему нужно. Другое дело, что кто-то продержится дольше, кто-то меньше, но, считаю, над этим лучше не задумываться - делай для города. Например, я со своей стороны так расплачиваюсь с Иркутском за гостеприимство. Приехала сюда из Читы после школы поступать в университет и до сих пор ощущаю здесь себя гостьей.
Кроме того, ведь постоянно происходит уточнение исторических фактов. В своё время, окончив курсы экскурсоводов и показывая Иркутск туристам, я совершенно искренне говорила им, что его исторический центр построен купцами-пиявками, думавшими только о том, как набить карман. Исторической литературы тогда имелось очень мало, вся она была пропитана советской идеологией, и я просто говорила то же, что и все.
Начала видеть город по-другому, когда стали всплывать новые исторические факты, когда появился доступ к историческим источникам - прошлое стало оживать. И если для этого сложились условия - значит городу это нужно.
- Или это нужно самим историкам, решившим защитить на этом докторскую, или журналистам, пожелавшим считаться публицистами?
- Если при этом делается карьера - да и слава богу! Чем больше будет историко-краеведческих трудов - тем лучше, тем больше и крепче фундамент, ведь долгое время иркутяне жили без осознания того, на чём держится их город.
Своим кругом
- А на чём держится Иркутск?
- На особых отношениях. Всё лучшее в городе придумано во время чьих-то совместных обедов, «между блюдами» или на «разговорных встречах» по вечерам - это и стало отношениями по-иркутски. «Катализаторами» были приезжие чиновники - «навознЫе», в Иркутске их пренебрежительно называли «навОзные». Они держались своим кругом и делали что-то в городе не потому, что были хорошие, просто обустраивали место, в котором надолго оказались «по работе». Наверное, такое было и в других городах, просто в Иркутске этот процесс происходил более ярко. Однажды два иностранца - мэр и депутат из Франции, будучи проездом в Иркутске, подзадержались тут, когда узнали, что здешний сиропитательный дом, музей Русского географического общества, городская больница, промышленное училище и школа-детсад построены без привлечения казённых средств. Французы остались, хотели перенять опыт такого финансирования, но уехали, так ничего и не поняв.
Сначала я этим гордилась, а сейчас отношусь без особого восторга: слишком много шло снизу, с места, и центр (сейчас бы сказали - федеральная казна. - Прим. ред.) перестал что-либо давать городу. И порой люди здесь просто «выворачивали карманы».
- Напрашивается избитая фраза: «Сейчас такого не делают».
- Не могут наши нынешние предприниматели быть тем же Владимиром Платоновичем Сукачёвыми просто потому, что они «купцы» в первом поколении. Поэтому они всё «жрут, жрут, но не могут насытиться». И это нормально. Кем были тот же Сукачёв или Иннокентий Михайлович Сибиряков? Потомственными купеческими сыновьями. Им предшествовали несколько поколений купцов, которые успели «наесться», насытиться властью и почувствовали, что капитал стал их пожирать. Это сейчас поведенческие схемы капитала изучены и описаны, а тогда люди просто чувствовали - растущее нужно регулярно рассеивать там, где оно всходит. Поэтому-то предпринимательство, которое мы видим сегодня, не всегда симпатично, но естественно.
- Не собираетесь написать о современном Иркутске?
- А я и так пишу не о старинном, а о настоящем. Единственное, что изменилось в городе с тех пор, - это техническая «подкладка».
В остальном же… До сих пор по некоторым улицам приходится семенить скользящим шагом, потому что тротуарная плитка скользкая. Это и тогда было иркутской фишкой - газеты часто писали о «костоломных тротуарах». Или взять тот же снег на крышах весной - и сегодня хорошо, если его сбросят до того, как он кого-нибудь пришибёт, а если сбросили, то будьте уверены - останется лежать, пока не растает. А ещё мне очень хочется, чтобы нынешние стражи порядка брали пример с иркутского полицмейстера Василия Адриановича Бойчевского. Его не очень любила городская Дума и в итоге его выжили из Иркутска, зато он сумел убедить горожан в том, что полицейский - это для людей.
А вообще, Иркутск всегда было принято поругивать и грозиться отсюда уехать, но потом выяснялось, что этот город становился дорог очень многим.
Мимо кассы
- Ваши книги - для кого они?
- Мне кажется, что мои книжки - для самых разных людей. Ведь и среди героев очень разношёрстная публика - от содержателей публичных домов, которых в Иркутске всегда было много, до судей и «прокурорских». А вот кто их обычно читает - затрудняюсь сказать. Долгое время была уверена, что это пожилые читатели, однако уже три года веду в «потанинской» библиотеке краеведческие уроки, на которые после занятий приходят школьники. Добровольно. Из общения видно, что они тоже «меня читают».
- Вы считаете себя успешным автором?
- Критерии успеха у всех ведь разные. Сказать, что у моих проектов есть какой-то коммерческий успех… Господь с вами! Нет его, конечно! Правда, после написания «Иркутских историй» адвокатская палата заказала у меня «Историю иркутской адвокатуры». Два года я над ней работала, сделала книгу, и мне за неё хорошо заплатили. Часть гонорара пошла на оплату работы художника, а на остальное… я издала книжку своих сказок. Когда этот большой гонорар прошёл мимо семейной «кассы», домашние были, мягко говоря, обескуражены. Но чувствовала ли я при этом душевное удовлетворение? Огромное! А насчёт материального… Может, в каком-то другом большом городе было бы лучше, но я живу в Иркутске.
- Что вы почувствовали, когда на первом региональном конкурсе ваши «Иркутские истории» назвали лучшей книгой?
- Никогда не хлопочу об участии в конкурсах, не участвую в них - боюсь, что тогда и книжки-то писать не смогу. Прошлое это такой канал… И об этом конкурсе я узнала за полторы недели до награждения, когда мне позвонили и сказали - быть обязательно. Я даже анкет никаких до этого нигде не заполняла. В общем, получилось, что я ничего не делала, никого ни о чём не просила - само всё случилось. Да, это приятно! Но поскольку я дамочка «потёртого возраста», то очень хорошо понимаю, что если бы в составе жюри были местные писатели, да если бы ещё и денежный приз был… Ничего бы мне не дали! Сразу бы спросили: «А она состоит в Союзе писателей? А в каком?» Держаться своим кругом - это всё иркутские «штучки», и это никогда не изменится.