Однако страница народного творчества до сих пор не перевёрнута. В октябре в столице Приангарья развернулась масштабная выставка «Хоровод ремёсел на земле Иркутской», приуроченная к 25-летнему юбилею Союза мастеров народного искусства «Оникс».
Больше 80 умельцев Иркутской области не только показали свои работы, выполненные в традиционных техниках, но и взялись весь месяц проводить уроки для иркутян, которые тоже хотят начать постигать премудрости сибирского искусства. Причём «учителям» за это никто не платит - ни государство, ни сами ученики.
О том, смогут ли мастер-классы помочь сохранить русские традиции и какие виды исконных ремёсел Приангарья сегодня стоят на грани исчезновения, корреспондент «АиФ-Иркутск» узнал у председателя ассоциации «Оникс» - народного мастера Иркутской области Галины Березиной.
«Пипочки» и «ляпики»
| Галина Березина |
- В детстве мы с бабушкой готовили «дранку»: резали ткань, сшивали нити, собирали в клубочки, но сами не ткали, относили материал к соседским бабушкам, а от них приносили домой готовый половик, - вспоминает Галина Яковлевна. - Это была для нас такая большая радость! После войны в домах толком ничего не было, и половик становился для нас красивым дорогим ковром. Казалось, лучше него ничего и нет.
Дарья Галеева, «АиФ-Иркутск»:- А как сегодня обстоит дело с сибирским ткачеством? Тогда мастерицы успели передать свои техники и опыт?
Галина Березина: - До 2003 года во всех наших источниках писали, что народное ткачество в Сибири практически утрачено. В некоторых деревнях ещё оставались ткачихи, но серьёзных мастерских - детских и взрослых - не было. Я вспоминала свои детские впечатления и пугалась: что же будет с этим прекрасным творчеством, поэтому решила сама им заняться.
Для начала нужно было купить ткацкий станок, но сразу найти его не могла: попадались испорченные, пожжённые. А как заниматься ткачеством, если станка вообще нет? В Приангарье остались 3-4 бабушки, которые ещё ткали, но, естественно, для себя, и купить станок у них было нельзя. Одна из таких мастериц - баба Наташа Арзеева из Усть-Уды потеряла слух и по состоянию здоровья передала свой станок в местный Дом детского творчества. Ученики там потихоньку занимались и даже подарили мастерам «Оникса» на юбилей маленький нескладный коврик.
Тогда я решила идти по другому пути и создать свой собственный станок хотя бы на основе сохранившегося. Мне повезло - у меня талантливый, мастеровой сын. Я попросила его: «Миша, попытайся смастерить для меня станок, надо как-то возрождать потерянное дело».
Отсюда и пошла наша первая модель - большой стан, собранный на основе того, что остался в Усть-Уде. Он служит сейчас в центре детского творчества «Восход». Я начала для себя, но по всей области пошёл очень хороший процесс. Сегодня станки есть в Иркутске, в Мамонах, Новой Игирме, Куйтуне. И дети, и взрослые ткут на них.
- По старинным техникам и рисункам? Ведь если ремесло расходится по городам и сёлам вширь, это не означает, что каждый будет соблюдать его исконные традиции. Возможно ли восстановить именно те орнаменты, которые придумывали наши предки?
- Мы не стремимся к современности, а начинаем обучать с традиций и восстановили уже 20 технологий узорного многоуточного ткачества, где неразрывный рисунок создаётся переплетением поперечных нитей. Причём у техник такие интересные старые названия: «пипочки», «узелки», «ляпики». Последняя очень необычная: маленькие кусочки ткани вставляют в основу, чтобы получился пышный коврик. Раньше такими накрывали короба и скамеечки, чтобы на них было мягко сидеть.
Техники приходят к нам по-разному: одну их них под названием «закладки» мы восстановили, когда нашли старый половик в Саянске. Часто спрашиваем «ткацкие рецепты» и у бабушек, но они уже мало что помнят.
А сейчас мы начали восстанавливать коллекцию полотенец по рисункам, которые оставил в своём альбоме Пётр Требуховский, завкафедрой госуниверситета. В 30-е годы прошлого века он ездил по нашим деревням и своей рукой срисовывал старинные рисунки с полотенец. Представляете - мужчина! Он не знал специфики и, конечно, допускал ошибки, которые мы сегодня пытаемся исправить с помощью компьютера.
Но благодаря его наброскам удалось сохранить уникальные орнаменты наших старожильческих поселений: в Сибири было много украинцев, белорусов, немцев, прибалтов. Они приезжали на нашу землю по Столыпинской реформе целыми богатыми семьями и обязательно везли с собой станок.
Мужской «пробел»
- Ткачество в Приангарье развивается, но ведь не всем народным промыслам так повезло. Какие их них уже канули в лету или находятся на грани исчезновения?
- Сегодня очень «страдает» художественная вышивка гладью. Это кропотливый многодневный труд, когда один сантиметровый цветочек можно выполнять целый день. Но мало кто понимает его ценность.
Несмотря на это многие женские ремёсла ещё на плаву, но мужские мы утрачиваем. Кто сейчас серьёзно работает топором, рубанком, много ли мужчин занимаются резьбой по дереву, которая так популярна была в Иркутске когда-то? Уходит ювелирное дело. Когда мы открывали «Оникс» четверть века назад, был настоящий «бум» - столько ювелиров! Но большинство из них работали на дому, не передавали умения и, к сожалению, прожили недолго: в работе же используются опасные кислоты, а проветривали помещения плохо. Сейчас практически никто не занимается русской сканью - это тончайшие ювелирные кружева. Сегодня металл обрабатывают довольно грубо.
- Но что мешает мужчинам заниматься той же резьбой? Нет хороших учителей?
- Да им попросту негде заниматься и учиться этому! У нас Дом народного творчества не имеет таких больших площадей, поэтому и развиваются те направления, для которых не требуются большие мастерские.
Испокон веков на Руси именно дома детей лет с пяти учили вышивать, прясть, вязать. В деревнях не было институтов и домов творчества, вся культура шла от родителей. А мы её из семьи убрали - мама бегает и целыми днями деньги зарабатывает, когда ей заниматься какой-то вышивкой с ребёнком?
Хотя в последнее время ручной труд стал больше цениться. К нам иногда приходят мужчины и спрашивают: «Куда мне свою жену записать, чтобы она мне русскую рубаху сшила?» Многие хотят пробовать себя в народном творчестве, и нужно создавать условия для того, чтобы мастера, которые владеют навыками, могли их передавать. Но пока это развито очень слабо.
- Чего не хватает? Может, нужно начать преподавать народное искусство в школах?
- Знаете, к дополнительному образованию, в той форме, в какой оно существует сейчас, у меня много претензий, потому что это второе обучение, в котором нет свободы творчества. Есть планы, выставки, работа из-под палки, но зачастую без особого желания.
К тому же, у мастеров, хорошо владеющих какими-то ремёслами, нет возможности работать в школе, потому что у них педагогического образования нет. Их просто увольняют. Такие прецеденты, когда мастерская оставалась без отличного педагога, уже были в Иркутске.