Возвращение эпохи романтиков. Зачем студенты объединяются в отряды?

Своё студенческое прошлое люди, рождённые и выросшие в СССР, как правило, вспоминают с трепетом: коллективный труд, физкультура по нормам ГТО и всесоюзные комсомольские стройки, на которых можно было и ударно поработать, и весело отдохнуть.    

   

Привычная студотрядовская система в 90-е вместе с Союзом развалилась. Принято думать, что с этого времени студент пошёл коммерческий, а значит, в простом рабочем труде не заинтересованный. Но сегодня этот стереотип начинает с треском ломаться. Притом - руками самой молодёжи, которая снова начала объединяться в отряды. И что интересно - сама, без всяких государственных пинков и бюджетных вливаний.

Некурортные условия

- Для нас, студотрядовцев, БАМ - пример того, как нужно трудиться, - говорил Руслан Манатов, студент одного из иркутских вузов, работник штаба студотрядов Приангарья, президенту страны Владимиру Путину во время телемоста из Тынды, где торжественно праздновали 40-летие Байкало-Амурской магистрали и дали официальный старт строительству её второй очереди.

Стройку «БАМ-40» в следующем году, скорее всего, объявят всероссийской, а по масштабу она, возможно, сравняется с олимпийским Сочи. Пока же на укладке рельсов на участке Таксимо - Лодья, где 8 июля заложили первое «серебряное» звено, работает только один студенческий отряд: 20 молодых людей из Иркутска и Красноярска занимаются отделкой пути.

В ответ на мой вопрос о том, похожи ли условия современных строителей-железнодорожников на те, в которых жили их  предшественники-комсомольцы сорок лет назад, Руслан отрицательно мотает головой:

- Нет, конечно! Это несоизмеримо. Мы не можем сказать, что ребята живут в нетронутой тайге: им не нужно ютиться в вагончиках или палатках. У нынешних молодых строителей есть вахтовые домики, их трижды в день кормят, обеспечивают инструментом, доставляют до работы на автомобиле и дают социальные гарантии. Но есть и то, что объединяет с истинными бамовцами: в какой-то мере они тоже первые.

Жильё, полноценное питание, «доставка» до места. Однако условия лишь на первый взгляд кажутся курортными. Работа студотрядовца на сибирской железной дороге - это 12 часов ежедневного тяжёлого ручного труда с понедельника по субботу за 20 тысяч рублей в месяц. «Бонусом» идут холодные ночи, въедливая мошка и злые комары. Однако, даже несмотря на это, к перспективе провести лето на БАМе молодые люди отнеслись с интересом.    

   

- Когда объявил о том, что ищу ребят для работы в Таксимо, ко мне в университете подошла девушка. Модная, современная, аккуратная, на высоченных каблучищах, с макияжем - сразу видно: привыкла жить в комфорте, - рассказывает Руслан. - Подошла и спрашивает: «Вы набираете людей в стройотряд? Мне хотелось бы записаться». Я сначала подумал, что она не представляет, что такое БАМ, объясняю ей: «Там у тебя не будет каких-то удобных бытовых условий, развлечений. Ты станешь работать шесть дней в неделю, с утра до вечера, в одном и том же коллективе и носить всё лето немодную робу. Тебя это не пугает?» Отвечает: «Нет, мне нужно практику пройти». К сожалению, не получилось её взять: в наши стройотряды пока не отправляют девушек, но желание продвинутой студентки стать на время простой работягой в глуши меня по-хорошему поразило.

Дешёвые рабочие руки?

Как и многие другие советские реалии, студотряды в России теперь принято возрождать. О том, что возрождение проходит успешно, говорят цифры. По словам председателя Иркутского регионального отделения Российских студенческих отрядов Николая Петрова, сейчас это самая крупная молодёжная российская организация: движение насчитывает 230 тысяч молодых людей по всей стране. Из них 3098 человек живут в Приангарье.

Вместе со студотрядами стали возрождать и всесоюзные стройки - теперь они зовутся всероссийскими. На одной из самых крупных - Сочинской олимпийской - иркутские студенты трижды стали лучшими. Там они прокладывали кабели, рыли траншеи, укрепляли железнодорожные насыпи в Красной поляне, строили дороги и парковки в Адлере. Сегодня в России развёрнуты сразу несколько всероссийских строек, но иркутяне работают только на одной из них - возводят космодром Плесецк в Архангельской области, откуда уже запустили ракету с близким сердцу сибиряков названием «Ангара». Работы там похожи на сочинские: бетонирование, укладка плитки, уборка строительного мусора.

Руслан, который, кстати, тоже сейчас трудится на стройке в Плесецке, говорит, что хоть на первый взгляд у нынешних отрядов очень много общего с комсомольскими, между ними есть одно весомое отличие. Если раньше молодёжь работала на государство, то сегодня основной работодатель - бизнес-структуры, с которыми «как договоришься, так и будет».

- Самая большая проблема - найти работодателя, который готов принять студентов на тех условиях, которые всех устраивают. Хотя молодые люди, вопреки стереотипу, довольно неприхотливые люди и требования у них небольшие. По сути - это нормально, что никто не хочет жить в тайге под ёлкой и питаться орехами. Мы просим элементарные вещи - предоставить социальные гарантии и минимальные бытовые условия. Но некоторые предпринимали максимально экономят, говорят «о, студотряд - это очень здорово», но сами пытаются использовать студентов как дешёвую рабочую силу с минимальными затратами.

8 тысяч за «запах тайги»

Руслан уверяет, что с каждым, кто решил поработать в студотряде, заключают срочный трудовой договор. А помимо него для подстраховки действует даже трёхстороннее соглашение, которое подписывают сразу работодатель, вуз и Российские студенческие отряды, как общественная организация. Тем не менее это не всегда спасает от случаев, когда работодатель обещал, но ничего по факту не заплатил. Однажды такой прецедент приключился с путинным отрядом - ребятам, которые обрабатывали рыбу в холодной воде, пришлось уехать домой ни с чем.

- Это скорее исключение, чем правило, - успокаивает Руслан. -  Однако бизнесмены всё-таки могут заплатить за работу меньше, чем договаривались, и сказать, что просто-напросто вычли из суммы расходы за питание и жильё.

Когда в разговор о студенческом труде вплетается тема денег, сразу хочется задать вопрос про молодёжный энтузиазм. Неужели романтики совсем перевелись и прежде, чем поднять лопату, даже 20-летние сначала задумываются о том, на что они потратят заработанные за это рубли? Ведь на том же БАМе люди работали не столько не ради выгоды, сколько за идею.

- Нельзя сравнивать то, что было тогда, с тем, что стало сейчас, - парирует Руслан. - И система государства изменилась, и менталитет молодёжи стал другим вместе с ней. Сегодня всё переходит к рыночной экономике, к деньгам. Уехать домой? Нужны деньги! Поесть? Отдохнуть? Тоже нужны. Но если вы думаете, что студенты едут, к примеру, класть в тайге рельсы только ради материальной выгоды, вы ошибаетесь. В какой-то мере они тоже романтики. Скажем, работая в педотрядах, следят за капризными детьми целыми днями и получают 8 тысяч рублей. К концу сезона педагоги-студенты выжаты, вымотаны этой работой в ноль, но пару дней отдохнув, снова приходят устраиваться. И глаза у них горят - они готовы вновь ехать и трудиться за эти же скромные 8 тысяч. А всё потому, что они «тащатся» и «кайфуют» от своей работы и по-прежнему едут «за туманом и за запахом тайги».

Смотрите также:

• Градус иждивенчества. Почему попав в беду не все спешат выбираться →
• Кризису – год. Иркутяне рассказали, на чём экономили в 2015-м →
• Особое воспитание. Родину можно защищать и в белом халате →