Заповедники для людей. Татьяна Калихман о сохранении природы Сибири

За Лебединые озера ученые боролись 5 лет. © / Из личного архива

Золотой медали имени Бородина удостоены всего четверо российских учёных, и среди них единственная женщина - научный сотрудник института географии им. В. Сочавы СО РАН Татьяна Калихман.    
   

«Природоохранительница» - так можно назвать нашу героиню, если интерпретировать по отношению к ней значение имени Татьяна - «устроительница». Ведь она много лет занимается проблемами особо охраняемых природных территорий Иркутской области - заповедников, национальных парков, заказников, памятников природы. И именно за эту работу на съезде РГО, который состоялся в начале ноября, президент России Владимир Путин лично вручил редкую награду.

Почва для коррупции

Татьяна Калихман

Беседа с Татьяной Петровной, конечно же, началась с вопроса о защите Байкала и недавних поправках в закон об охране озера, согласно которым 80% Иркутской области попали в зону Байкальской природной территории. Сейчас эти поправки критикуют представители всех отраслей экономики и даже региональные власти. К примеру, строители упирают на то, что теперь им надо проходить экологическую экспертизу даже на строительство социальных объектов, которые будут находиться почти за 300 км от берегов озера - а это очень долгий процесс. И в конечном итоге он повлияет на социально-экономическое развитие региона в целом.

- При этом карьер для добычи общераспространённых природных ископаемых, например для строительства дороги, вообще без всякой экологической экспертизы делают, что лично мне кажется очень странным, - комментирует моя собеседница. - Это иногда заканчивается митингами возмущённых людей, как, например, два года назад, когда иркутяне протестовали по поводу распила скальников на Олхинском плато.

Наталья Горбань, «АиФ»: - Но у нас все ужесточения чаще всего заканчиваются тем, что если кто-то чего-то не может быстро получить законным путём, то начинает разрабатывать различные коррупционные схемы.

Справка:
Два с половиной года назад была восстановлена природоохранительная комиссия Русского географического общества, в которую входят 37 человек, в том числе Татьяна Калихман. Впервые комиссию учредили в 1912 году, и одним из самых активных её создателей был Иван Порфирьевич Бородин. В честь него и учредили медаль, которую вручают за природоохранную деятельность.

Татьяна Калихман: - Наша страна с петровских времён предрасположена к взяткам и коррупции. Например, общественность Иркутской области не знает, что не так давно в Слюдянке прошли общественные слушания по строительству объездной автомобильной магистрали. Среди нескольких вариантов строительства трассы один был собственно по берегу озера, где находятся два уникальных памятника природы, зона отдыха Шаманский мыс. И утвердили именно такой вариант. Я сама о том узнала буквально на прошлой неделе: председатель природоохранительной комиссии РГО прислал мне письмо женщины, которая обратилась по этому поводу к председателю общества Сергею Шойгу, рассказав, как незаконно провели слушания и что на них никто не мог попасть. А ведь обойти Слюдянку возможно с южной стороны - по более горной части. Конечно, это будет дороже, но неужели всем будет лучше, если по берегу озера сделают высокую насыпь, которая уничтожит природу Байкала?

- Татьяна Петровна, а насколько сложно сейчас охранять и защищать природу, в частности организовать заповедник?

   
   

- К моему большому сожалению, в Иркутской области с 1987 года не было создано ни одной новой охраняемой территории. На 2012 год по этому показателю мы занимали одно из последних мест в Сибирском федеральном округе -3,1% от всей площади региона. При этом на Алтае охраняется четверть территории, Кемеровской области - 14%, Бурятии - 9. Наш институт составил большой атлас всех охраняемых территорий в СФО, и хочу надеяться, что именно этот труд стал толчком к созданию новой такой территории в нашей области: в начале этого года в Казачинско-Ленском районе учредили заказник Окунайский, или «Лебединые озёра», к обоснованию которого я имела непосредственное отношение.

Сделать это было очень сложно, потому что такой процесс требует много согласований, то есть каждое министерство должно поставить подпись, что оно согласно с созданием подобной охранной территории. А на уровне региона все были категорически против: финансисты, представители горнодобывающей промышленности, лесного комплекса - а лес там, кстати, рубили просто нещадно. Поэтому всё тянулось очень долго (учёные добивались создания заказника 15 лет, и наш еженедельник неоднократно писал об этом. - прим. «АиФ»). Так что это - сложный процесс, в отличие от добычи общераспространённых полезных ископаемых.

Чем скромнее бюджет…

- Получается, этому процессу противостоит и власть, и бизнес?

- В тех регионах, где промышленность развита слабее, охраняемые территории создать легче. На той же Камчатке, и в Горном Алтае, где нет промышленности, газопроводов и так далее. Несмотря на то, что бюджет у них гораздо скромнее, чем в Иркутской области, там власть охотнее создаёт заказники и природные парки. А ведь у нас уникальная территория и не хотелось бы быть позади всех.

-Есть ещё какие-то планы по созданию заказников в Приангарье?

- Существует утверждённая схема развития охраняемых территорий в Иркутской области. Один из приоритетных в ней - заказник «Удинский» в верховьях реки Уда, а также Тофолария - совершенно потрясающее место, тем более там стали отмечать случаи захода снежного барса, чего не было очень давно. Предлагается создать несколько природных парков - на Шаманском мысе в Слюдянском районе, пике Черского, парк «Витязь» на Олхинском нагорье, на Тёплых озёрах на границе с Бурятией. Таких парков набирается 13, в плане они стоят, но воз и ныне там. Всё дело упирается в финансирование актуальных обоснований по каждой территории и в нежелание администрации Иркутской области проводить такие работы. Правда, кое-что всё же делается: по крайней мере, министерство природных ресурсов области сейчас проводит инвентаризацию природных памятников, чего не происходило уже очень давно.

- А как это отразится на туризме: послужит его развитию или наоборот?

- Возьмём Шаманский мыс. В пик сезона это просто Черноморское побережье. Но из-за дикого туризма он неоднократно пройден пожарами, и там уже нет той растительности, которая была изначально, - соснового леса с подлеском из багульника. Природный парк, с одной стороны, нацелен на то, чтобы развивать отдых и туризм, а с другой - чтобы всё было под контролем. У парков есть штат, дирекция, то есть люди, которые отвечают за состояние территории и организуют отдых людей - делают стоянки, оборудуют тропы в труднопроходимых местах и т.д. Но пока не будет создан природный парк, никто не станет это делать.

- Но в России всегда сложное финансовое положение, мы постоянно находимся в каких-то кризисах. Может, поэтому у нас не хватает денег на создание таких парков? Или, может, воли?

- Кризисы у нас происходят, как и во всём мире. Но Вы правильно сказали - не хватает воли. А деньги в нашей стране есть, мы не самые бедные. К тому же, такие парки тоже могут зарабатывать средства на свою деятельность. Люди, конечно, возмущаются, как это они будут платить за то, чем всегда пользовались бесплатно. Но ведь в этих местах станут поддерживать порядок, и, может быть, видя, что вокруг чисто, наши туристы перестанут загаживать те места, где они отдыхают.