Героем себя не чувствую
В 18 лет Елизавета Кузьмина перебралась из Новосибирской области в Иркутск. Приехав к своим братьям, она была уверена, что жизнь только начинается. Закончила курсы проводников, мечтала об интересных поездках и путешествиях по стране. Но началась война, в одночасье разбившая вдребезги все Лизины планы.
Когда объявили военное положение, Елизавету призвали в железнодорожные войска сопровождать вагоны, перевозившие на линию фронта оружие, продукты, одежду и солдат и обратно в тыл - раненых. А железная дорога, как один из главных стратегических объектов страны, всегда находилась под угрозой авиаобстрелов.
- Мы всё были молодыми, - вспоминает Елизавета Деомидовна, - многим не исполнилось и 24 лет. Лишь наше руководство было людьми в годах, а основной рабочий персонал - совсем дети, глупые и наивные. Например, когда я услышала, что Германия объявила нам войну, только фыркнула: мол, ничего, закончится через три месяца. А мой младший брат тогда сказал: «Нет, Лиза, война продлится года четыре, не меньше, этот враг силён». Я на всю жизнь запомнила его слова.
- Война - это страх, - говорит она, - постоянный страх. Я не чувствую себя героем, потому что всё время боялась. Война потом мне долго снилась, и каждый раз просыпалась с дикими криками, всё казалось, что рванёт где-то и засыпет землёй.
Пережить этот ужас Лизе пришлось при большой бомбёжке станции Новосокольники в Псковской области. Тогда ночью на железнодорожный узел совершили налёт более 60 вражеских самолётов. Эта бомбёжка осталась в памяти у Елизаветы Деомидовны кровавым пятном.
- На станциях нас размещали в домах неподалёку, вот и Новосокольниках посели в двухэтажном доме совсем рядом со станцией. Шли первые дни войны, и мы, ещё не видевшие всех её ужасов, были буквально застигнуты врасплох. Услышав взрывы, выскочили из дома. На втором этаже девушки-зенитчицы стреляли в эти самолёты, и когда раскалённые пулемёты остывали, они просто пели песни. Вокруг творился ад: взрывы, людей рвало на части, а они пели песни … Понимаете, был приказ - петь и стрелять, чтобы не было паники. А приказа нельзя ослушаться, вот и пели под грохот адских взрывов, пересиливая парализующий страх и даваясь от своих слёз. Тогда меня контузило, засыпало землёй так, что нечем было дышать. Услышав мои стоны, какой-то солдат крикнул: «Лиза, ползи ко мне». Собрав все силы, поползла к нему. Через минуту в то место, где я лежала, упала бомба. Потом мы приходили, смотрели - там зияла огромная воронка. Этот парень спас мне жизнь, а я даже не знаю, как его зовут и выжил ли он в войну. Нас, девчонок, было мало, и все солдаты, которых мы перевозили на линию фронта, знали нас по именам. А мы вот не могли всех запомнить: уж очень много их было. А того парня тогда в ногу ранило, его увезли, и больше я его не видела. Но благодарность к нему пронесла в сердце через все годы.
В ту страшную бомбёжку погибло много людей - и военных, и мирных жителей. Наша героиня тоже потеряла свою подругу Машу. В братской могиле, куда всех сложили, она лежала на самом верху. С горечью и болью в голосе, как будто и не прошло столько лет, Елизавета Деомидовна раз за разом повторяет: «Ма-а-ша, Ма-а-ша, как же так? Такая красивая, волосы кудрявые и светлые, ей ведь всего 20 лет было. Разве это возраст? Закрываю глаза и как сейчас вижу её лежащей в этой братской могиле, ведь даже по-человечески так и не похоронили. Ой, не дай бог, если война начнётся, никому такого не пожелаю… Страшно».
Несмотря на юный возраст, молодые люди были ответственными и сознательными. После страшного налёта солдаты сами быстро организовали вагоны для раненых и срочно увезли в ближайший госпиталь, а весь процесс регулировали девочки, сопровождающие поезда. Тогда ни один раненый не погиб из-за несвоевременной медицинской помощи. Инициативу похвалили и наградили всех грамотой.
Жили одной минутой
Война тем временем продолжалась, молодёжь привыкала к военным тягостным будням, и воздушные налёты в три-четыре самолёта, уже воспринимались как само собой разумеющееся.
- Прожили один день - да и ладно, - вспоминает Елизавета Деомидовна. - Мы жили одной минутой, о будущем не задумывались. Когда были в Балагое, перед 7 ноября выдали на всех полкило конфет, а мы всё берегли дефицитные сладости. И когда начался очередной обстрел с воздуха, сидим, трясёмся в окопе, и тут кто-то говорит: «Надо было съесть конфеты, а то вдруг, убьют нас или конфеты уничтожат бомбёжкой, так и не поедим». Все расхохотались, трясёмся от страха, но хохочем. Так и жили.
В войну Елизавета Деомидовна объездила всю страну. Железные пути пролегали через множество маленьких станций и больших городов. И чем ближе был Запад - тем сильнее разрушения, хаос и горе людей.
- Однажды подъезжали к станции, она находилась на возвышенности, так что всё было видно как на ладони. Нам сказали, что это город Вязьма. А там ни одного целого дома - одни трубы торчат, - делится горькими воспоминаниями фронтовичка. - Особенно было страшно на подъезде к Москве, там, по слухам, бомбили страшнее всего. Но как оказалось, жизнь, наоборот, там восстанавливалась: появилось освещение, начали ходить трамваи, потихоньку возвращались люди. В Калуге мы увидели пленных немцев, их было много, они лежали под навесом - видимо, отдыхали после какой-то работы. Прекрасно помню свои ощущения: меня охватила злость, ведь они заставили страдать всех нас и испытывать этот непрекращающийся страх, украли нашу юность, убивали и калечили ни в чём неповинных людей. Сейчас-то я понимаю, что они тоже лишь исполняли приказы своих генералов, а тогда в силу возраста было не до этого.
Навоевалась на всю жизнь
Немногие девушки проездили всю войну - от начала и до конца, как Елизавета Деомидовна. Обеспокоенные родители писали письма своим любимым дочерям и буквально заклинали их любым способом возвращаться домой. А самым надёжным из них, как говорит ветеран, была беременность. Девушек сразу списывали в тыл, а что было делать, если они ждали ребёнка? Но строгое воспитание не давало юной Лизе решиться на такой смелый по тем временам шаг. Да и возвращаться ей было некуда: в деревне под Новосибирском еле сводила концы с концами её мама с малолетними детьми. Те же, кто постарше, днями и ночами вкалывали на заводах.
Елизавета Кузьмина объездила не только всю Россию, но и Прибалтику, Польшу, доехала и до Германии.
- Мирное население Германии нас шибко боялись, - рассказывает фронтовичка. - Понимали, что мы победим, но нас не трогали и не обижали. Буквально через полмесяца после нашего прибытия в Германию, закончилась война. Ой, сколько было радости. Все смеялись, кричали, плакали, стреляли в воздух. Даже и не верилось, что скоро вернёмся домой. Нас расформировали 15-го мая, посадили на поезд и отправили по домам. В Иркутске начали опять формировать войска уже в Китай, многие уехали. Я же осталась, навоевалась на всю жизнь так, что трясёт до сих пор.
Но железной дороге Елизавета Деомидовна осталась верной на всю жизнь.
Редакция «АиФ» благодарит ветерана войны, фронтовика Елизавету Кузьмину за её самоотверженность, мужество, за верность долгу. От всей души желаем крепкого здоровья и долгих лет жизни.
Смотрите также:
- Спасти любой ценой. Воспоминания о войне авиамеханика Николая Мясникова →
- «Баловень судьбы». Аркадий Горяев много раз смотрел в лицо смерти →
- Долг перед Родиной. Ольга Самарина о страхе и тоске по дому →