Священная война в воспоминаниях старшего сержанта Михаила Шахерова

Иркутск, 8 мая - АиФ-ВС. С недовольными особо не церемонились. Братская могила репрессированных в Пивоварихе - яркое тому доказательство.

   

   

...В тот страшный год в семье Шахеровых погибло трое из девятерых детей. Спасаясь от голодной смерти, оставшиеся в живых члены семьи переехали из села Хомутово в Нижнеангарск, поближе к Байкалу-кормильцу.

 - Мне одиннадцать лет тогда исполнилось. Жили мы там прямо на самом берегу Байкала. До города было далеко, и школу я так и не закончил. Жили охотой да рыбалкой. Тайгой, одним словом, но хоть не голодали, - вспоминает сегодня 89-летний ветеран Великой Отечественной войны Михаил Николаевич ШАХЕРОВ.

Ему, как старшему брату, пришлось сызмальства помогать отцу: надо было поднимать на ноги остальных своих сестёр и братьев. На новом месте Шахеровы вскоре обзавелись своим домашним хозяйством, и перед самой войной в семье появился относительный достаток.

В 1941-м первым, в июле, на фронт ушёл отец. Не успели его проводить, как и Михаилу вручили повестку: ему уже исполнилось 18 лет. Через год призовут среднего брата Владимира, а ещё через два и младшего - Алексея.

Новобранцев привезли под Читу, через сутки - в теплушки и почти месяц эшелонами везли на Запад, в Ярославль. После учебной части из 18-летних парней был сформирован артиллерийский полк. Война громыхала рядом - в какой-то сотне километров. Враг стоял у стен Москвы, и вскоре сибирский призыв направляют на фронт.

Через неделю боёв на передовой линии Михаила переводят в разведроту. Там и получил своё первое ранение: рота делала вылазку с целью захвата «языка». За линией фронта они напоролись на немецкий патруль. До последнего патрона отстреливались по мчавшимся на них мотоциклистам. Помогли однополчане, засёкшие фрицев прожекторами и открывшие по ним перекрёстный пулемётный огонь.

...Очнувшись после операции, первое, что он услышал по радио, был знаменитый голос диктора Левитана: «Наши войска под Москвой перешли в контр-наступление!»

   

   

 

 

 

Суровые будни разведки

Уже через месяц Михаил Шахеров снова был на передовой. Теперь - в дивизионной разведке 1-го Белорусского фронта, 5-й Ударной Армии. Днём он ведёт наблюдение в стереотрубу за вражескими огневыми точками, а ночью ходит за линию фронта:

- Где не было дорог, там и нет немецких постов. Вот мы ползком по болотам, порой по самое горло, и пробирались. Основная задача: выявить и нанести на карту огневые точки противника, захватить и привести живым пленного. Взять в качестве «языка» лучше было, конечно, офицера. Однажды мы волокли пленного немца, лейтенанта-артиллериста, почти три километра. Здоровый, тяжёлый, а у наших позиций группу засёк немецкий снайпер. Пришлось своими телами прикрывать «языка», слишком ценного для нашей разведки. Прикрывая немца, погиб мой фронтовой товарищ…

Под Москвой Михаил воюет до конца апреля 1942 года, а потом дивизию перебросили под Курск.

Артиллерийский полк, в котором Михаил Шахеров воевал, гонит захватчиков на Юго-Запад, смыкая кольцо под Белгородом:

- Здесь ранило второй раз, в ногу. Слава Богу, тоже навылет! Потом, в медсанчасти я уже узнал: немцев окружили и только техникой 10 тысяч танков и машин взяли…

У берегов Днепра

После госпиталя свою разведроту Михаил догонит у Днепра. На груди у него красуется первая медаль - «За отвагу».

- Когда мы первый раз форсировали Днепр, уже лёд с заберегов несло по реке, - рассказывает ветеран. - Наша рота разведки в составе батальона должна была захватить плацдарм на правом берегу, закрепиться там и ждать подкрепления. Мы поплыли на плотах и лодках. Когда взрывом накрыло мой плот, я успел ухватиться за бревно и единственный из всей роты доплыл живым назад. Всех поубивало, а на мне ни царапины, только оглушило сильно. Зато на следующий день свалился с высокой температурой. К вечеру горло заложило так, что начал задыхаться. Пришлось, не получив ранения, прооперироваться, да ещё и без наркоза

Через две недели он снова был в строю и снова форсировал Днепр. Едва его дивизия пыталась высадиться и укрепиться на плацдарме, как немцы обрушивали на них шквальный огонь из всех орудий...

- Четыре месяца мы атаковали и всё-таки выбили немцев с Днепра, - вспоминает Михаил Николаевич.

 До Берлина он не дойдёт. Его ранит под Магдебургом 22 ноября 1944 года. Едва став на ноги, Михаил попадает на курсы военных шофёров и до демобилизации в 1947 году служил водителем.

Почестей не ждут

Сегодня инвалид войны второй группы, имеющий три фронтовых ранения и две тяжёлые контузии, живёт в тесной двухкомнатной «хрущёвке» с проходной комнатой. Квартира, которую он когда-то заработал своими собственными руками, находится на третьем этаже. Супруга ветерана Анна Евстафьевна почти не встаёт, едва передвигаясь по квартире с помощью ходулей. Пандуса в подъезде нет, и о том, чтобы спуститься с третьего этажа, на свежий воздух, остаётся только мечтать...

Михаил Николаевич имеет орден Отечественной войны, орден Красной звезды, две медали «За отвагу». У него есть нагрудные знаки «Отличный разведчик», «Отличный шофер» и «Отличный связист». Есть у Михаила Николаевича и гражданские награды - «Ударник коммунистического труда». Но ни обещанного правительством комфортабельного жилья, ни малолитражных автомобилей, ни прочих почестей ему не надо. Такое это поколение:

- Квартиру мы с женой заработали, а машина у меня и своя была! «Жигули»! Вот только второй год, как не вожу, да и куда уже? 90 лет в сентябре уж стукнет. Один глаз совсем перестал видеть, да и на улицу выходить, совсем трудно стало…

Смотрите также:

• 87-летний полковник в отставке до сих пор хранит похоронку, которая пришла его отцу →
• Вторая мать разведчика Манухина →
• По дорогам войны →