«Ольхон завален мусором!» Жутковатые фото со свалкой на красивом фоне Байкала накануне летнего сезона заполонили интернет. Впрочем, туристам можно не переживать — волонтеры на днях приедут и уберутся. Потом ещё, ещё и ещё — так что отдых на острове будет приятным глазу. Правда, гости Ольхона — главной байкальской «жемчужины» — всё равно будут жаловаться: на очереди на паром, туалеты системы «сортир», цены и общее неблагоустройство. А экологи — спорить, что делать с местным населением, которое мешает торжеству природы.
И в этой истории больше всего жаль именно местных, которые живут как в музее — везде красиво, а трогать ничего нельзя.
Почему так случилось, разбиралась корреспондент irk.aif.ru.
Остров невывезения
«С мусором у нас на побережье всё печально, — вздыхает жительница Ольхонского района Елена Жданова. — На острове всю зиму его копят в лесу недалеко от Сарайского пляжа. С учётом межсезонья — полгода. И всё это время не только жители Хужира отвозят сюда отходы, но и турбазы. Раньше-то зимой у нас жизнь затухала, а сейчас нет, много туристов. Так что получается полноценная свалка».
Территорию, куда свозят отходы, огородили, но что толку. Ветер всё равно разносит по округе полиэтиленовые пакеты. После скандала в сети ситуацию назвали бедствием, а за эту историю уже взялись обе прокуратуры — как обычная, так и природоохранная, и следком. Хотя больше всех виноват в происходящем, пожалуй... сам остров, которому не повезло находиться в центре большой заповедной зоны.
Почему? Всё просто. Паром перестаёт ходить на Ольхон в декабре, когда на озере становится лёд, а начинает — в середине мая. И между этими двумя датами забрать мусор с острова оказалось невозможно. В феврале — марте действует ледовая переправа, но ехать по ней в этом году грузовики не могли, слишком тонок лёд. Значит, всё это время отходы отвозили на временную площадку, которую раньше использовали только на время межсезонья. Так появилась свалка.
«Кроме того, эта площадка — открытого типа и не предусматривает специальных условий для размещения и хранения отходов, — говорит генеральный директор регионального оператора, который занимается вывозом мусоре на юге Иркутской области, Сергей Сидоров. — К ликвидации свалки, образовавшейся на острове Ольхон, регоператор приступил сразу после того, как получил доступ на паром — с 12 мая».
Мусоровозы доставят весь груз на материк и отвезут его километров за 200 от Ольхона к 27 мая. Убрать то, что разлетелось по округе, помогут волонтеры. Кроме того, правительство региона уже разрабатывает проект перегрузочной станции. Если она получит одобрение и пройдёт экспертизу — отходы будут прессовать в герметичные бункеры.
Правда, экологи-практики относятся к этой идее с большим скепсисом. Как бы не оказалось, что прессовать на острове по закону ничего нельзя.
Байкальская правовая аномалия
«Ольхон относится к центральной экологической зоне Байкала и на него распространяются все природоохранные ограничения, которые существуют, — говорит иркутский эколог и общественница Елена Творогова, создатель фонда „Возрождение земли сибирской“. — А их огромное количество. В том числе запрещена всякая деятельность с отходами, их нельзя хранить, перерабатывать и захоранивать. Именно поэтому с острова их просто увозят паромом, гружённые на мусоровоз. А поскольку прессовать на месте не разрешено, в огромную машину входит мало — они же лёгкие, в основном пластик и пакеты, но объёмные».
Елена Творогова называет эту ситуацию «Байкальская правовая аномалия», уж слишком далека реальная жизнь от законов по охране природы«. Чем они с активистами на озере не пытались заниматься — и мусор в мешки на Байкале собирали (но пока ждёшь, когда вывезут, всё растащат собаки и можно складировать снова), и проблему очисток в кафе пытались решить. Всё безрезультатно
«Смеётесь насчёт очисток? Напрасно, это тоже отходы! Люди, которые живут в Хужире, ещё имеют возможность скармливать их собакам, а что делать поварам многочисленных ресторанчиков и кафе? — говорит Елена Творогова. — Ведь, по закону, пищевые отходы нельзя, например, просто закопать в землю — запрещено. Только на свалку! Была идея организовать в Иркутске пункт по первичной переработке продуктов для Ольхона. Те же овощи можно было бы паковать в вакуум и отвозить на остров. Но она не нашла поддержки, в основном владельцы бизнеса — люди не местные. Их волнует только прибыль».
Похоже, что «ольхонский экологический тупик» можно решить, только чётко прописав, как и каким образом должны вывозить с острова мусор, и выделив на это средства. Пока всё наоборот.
«У нас жителей обязали за свой счёт вывозить на материк жидкие бытовые отходы, — рассказывает работница одной из ольхонских турбаз Ирина Ершова (фамилия изменена по её просьбе). — Предварительно их положено накапливать в бетонных резервуарах. И это вредительство! Потому что дорого, за ассенизаторскую машину нужно заплатить почти 10 тысяч рублей, несколько раз за год. Городские и не слышали о таких расходах на коммуналку. А машин не хватает, приходится ждать. Ну и в межсезонье мы вынуждены копить все это в своих септиках. Что делают люди? Сливают в озеро. Нужно, чтобы вывозили бесплатно».
Можно дышать и смотреть на звёзды
«Мы как в музее — красиво, а трогать нельзя!», — вздыхают местные.
Приехать на озеро туристом и жить на Ольхоне — не одно и то же. Здесь с ходу начинают перечислять запреты, которые превратили жизнь обитателей побережья (а центральная экологическая зона Байкала — это и посёлки на Малом море и Ольхон) в тот ещё квест.
«Чего нельзя? Давайте скажем, что можно. Можно дышать свежим воздухом и смотреть на звёзды, всё остальное нельзя, — говорит житель Ольхона Алексей Захаров. — Старики-буряты вспоминают, что шаман Барнашка, который жил 100 лет назад, говорил, что нас заставят уйти с Ольхона. Наверное, чтобы остров был для туристов».
Для большинства жителей заповедных мест организация быта стала кошмаром последних десятков лет. Починить крышу, поправить забор, собрать валежник в лесу, надстроить второй этаж, вырыть колодец. На всё нужно разрешение, и не вдруг его получишь. Фактически люди, которые живут в уникальных ландшафтах на лоне природы, тяготятся этим.
«Нельзя ходить за грибами — штраф, — перечисляет Алексей. — Нельзя даже собирать сухостой. В прошлый раз разрешили его заготовку на дрова поздней осенью, уже и снег выпал. Нельзя строить на своей земле. Нельзя охотиться, рыбу в озере ловить, нерпу ловить, а всегда ловили».
Местное население засыпает все инстанции жалобами на природоохрану и экологов. Но такого, чтобы все разъехались — нет.
«На самом деле ещё в прошлом веке Хужир был деревней, в которой сложно жить, — говорит Ирина Ершова. — Электричества не было, работал с перебоями дизель. А это значит, что в домах никаких электроприборов не водилось. Свет провели в 2005-ом — революция! Паром хорошо ходит, катера на воздушной подушке в межсезонье снуют. Туристы едут, а это деньги, и хорошие. Люди у нас предприимчивые, так что сориентировались. На острове давно забросили сельское хозяйство — зачем? Все принимают туристов. Цены на размещение стартуют от 500 рублей в сутки в какой-нибудь сараюшке до 16 тысяч рублей в премиум-отеле. Продали коров и купили микроавтобусы и УАЗики — чтобы показывать приезжим остров Ольхон. Заработанное тратят в межсезонье — сами ездят отдыхать, в обучение детей вкладываются. У многих и дипломы гида есть».
Летом на озеро, по оценке миниcтерства туризма Иркутской области, в регион приезжают около 600 тысяч туристов — в основном как раз на Ольхон и Малое море, в заповедную зону. К апрелю уже почти все места на базах отдыха были раскуплены.
Цены на отдых на Байкале при этом просто потрясают. В июле придется выложить по 10–20 тыс. руб. в сутки с завтраком, при размещении достаточно достойного уровня — на хороших турбазах.
«Рост цен по сравнению с летом прошлого года относительно небольшой, на 10-12%, — считает заместитель председателя Сибирской Байкальской ассоциации туризма Вадим Копылов — Просто в прошлом году стоимость взлетела до максимума. Но очень дорогие перелёты в сезон».
Смотрим на сайтах — 20-30 тысяч в одну сторону в июле из Москвы в Иркутск. Плюс неделя отдыха по минимуму, и короткий отпуск на озере обычному москвичу обойдётся в 200 тысяч рублей, и это если ещё экономить. Многие сибиряки же вовсе отказываются от путешествий на «своё» озеро и выбирают озёра Хакасии или Алтай — это много дешевле и порой комфортнее.
Фекалии просто золотые
Но, оказывается, этой дороговизне есть своё объяснение — и прежде всего, опять заповедное. Остров, на который все стремятся, может принять 2,5 тысячи человек в сутки. А расходы у владельцев турбаз из-за экологических ограничений такие, что комфортный отдых на Ольхоне (не в сараюшке у бабы Кати, а на хорошей турбазе) скоро можно будет считать уделом избранных.
«А представьте, с Ольхона или с бухты Песчаной (считается одной из самых недоступных на Байкале бухт, но одной из красивейших, добраться туда можно только по воде — ред.) вытаскивать отходы, — говорит Вадим Копылов. — Это же невероятные суммы, эти фекалии и мусор, простите меня, просто золотые. При нынешней-то стоимости ГСМ и запчастей. Поэтому поездки в места, которые, ну, скажем так, даже не столько заповедные такие дорогие, это связано со сложностью обеспечения быта. Поэтому основной поток на остров — это богатые люди, это обеспеченные жители Москвы или иностранцы. Китайцы снова к нам едут, например».
Есть и ещё одна проблема Ольхона, которую с кондачка не решить — перебои с электроэнергией. Они прошедшей зимой аукнулись веерными отключениями электричества. Если где-то в другом месте можно поставить дизель и жить относительно спокойно, то здесь нельзя. Заповедная зона!
«Мы живём в реальном мире, — продолжает Вадим Копылов. — Энергетики говорят, что при росте энергопотребления зимой они не гарантируют постоянного тока, задумайтесь об альтернативных вариантах. Купишь альтернативный дизель — каждый месяц будешь платить штрафы. А потом турбазу закроют. Солнечные батареи в морозы не спасут. Газа у нас нет, а возить баллоны через паром — целая проблема, потому что это опасный груз. Бизнес голову ломает — что делать. А вы — цены!»
К решению проблемы подключилось агентство по туризму Иркутской области, создана межведомственная рабочая группа, ищут решение, которое бы устроило всех. Летом, конечно, проблем со светом на острове быть не должно, а зимой? Новую подстанцию на Ольхоне ставить нельзя — это тоже запрещено законом.
«Ищем решение с минимальным ущербом для природы, — говорит заместитель руководителя агентства по туризму Иркутской области Роман Пичугин. — Должно быть что-то объединенное, что позволит выравнивать нагрузку, потому что, на сегодняшний день, строительство нового здесь запрещено. Энергетики говорят, что в тёплый период, если не будет роста нагрузки, переживём пока без отключений. Нужно провести учёт всех потребителей и посмотреть, кто столько расходует и принять меры по энергоэффективности».
А число туристов растёт уже сейчас, да и немногочисленное население Хужира продолжает наносить вред экологии, покупая бытовые электроприборы и пытаясь отапливать дома электричеством из-за космических цен на машину дров, привезённых за триста километров с материка. Но ведь жить им как-то надо, даже если и в заповеднике. Людей можно понять.
Сейчас местные «на низком старте»: турист пошёл, надо брать. День год кормит. Что касается самих иркутян, то Вадим Копылов советует им ехать на остров и Малое море в июне и сентябре, когда цены пониже, очередей на паром поменьше. Искупаться — да, не удастся, но это уже другое.
Омуль пойдёт косяками?
Ещё один популярный байкальский спор — насчёт омуля. Запрет на промышленный вылов рыбы действует с 2017 года, и пока точно неизвестно, когда его снимут. Не сказать, чтобы это было новшество — табу на рыбалку вводили и в СССР, и длилось оно 13 лет, с 1969 по 1982 годы, пока популяция не восстановилась. В этот раз прошло 7 лет с момента, как задержание рыбоохраной на озере человека с уловом омуля в ведёрке стало грозить последнему уголовным сроком.
«Сейчас можно только зимой на удочку ловить, и то не много. Не больше 5 кило, иначе ты браконьер, — местные правила знают отлично. — В прошлом году впервые разрешали в июле на пару недель любительский лов, тоже понемногу. Но в основном со стороны Бурятии. У нас, в Приангарье,— в Утулике».
На центральном рынке Иркутска, где омулем закупаются все туристы, рыбы много. Есть копченая, есть сушеная, есть в маленьких бочонках, есть даже икра. Вези деликатес с отпуска домой, если цена не смущает — от 1,5 до 2 тысяч рублей за килограмм. До запрета цена была 600 рублей за кило. Но тогда добывали много: по оценкам Минприроды, около 1500 тонн по разрешениям и примерно половину этого ловили браконьеры. А откуда сейчас берут? Всё легально.
— Нам эвенки рыбу возят, — говорят на рынке. — Коренным малочисленным народам вылов разрешён.
Это правда — насчёт национальных общин, которые живут охотой и рыбной ловлей. Только, конечно, на всех выловленной ими рыбы не хватит, сказки это.
— Омуль-то на наш не похож, — говорю продавцам на рынке. — Большой какой-то. Голова огромная.
— Так он сиговый, скрестился с сигом в Байкале, — на голубом глазу врут продавщицы. — Да и потом, ему условия созданы, 7 лет как не вылавливают.
Отхожу от прилавка. Я местная и секрет знаю — рыба из Якутии, её везут самолётами.
«В чем особенности якутского омуля и что отличает его от байкальского собрата? Конечно, это место обитания, — читаем на сайтах поставщиков. — В этих местах и климат другой, не такой как на Байкале, и вода не пресная, а соленая, и мелкие рачки водятся совершенно другие. Все это, само собой разумеется, оказывает существенное влияние на вкус и аромат мяса. Считается, что эта рыба более жирная, чем ее байкальский родственник. Это и немудрено, ведь ей приходится выживать в куда более холодном климате».
Написано, кстати, честно. Да, этот омуль выловлен в Ледовитом океане. Он похож на байкальский, но вкус другой. Вернуть же промышленный лов байкальской рыбы обещают в 2026 году.
«История с омулем — это работа вдолгую, — подчёркивает директор Лимнологического института СО РАН, доктор геолого-минералогических наук Андрей Федотов. — У нас спрашивают, привёл ли к чему-нибудь запрет на лов. А я говорю, что основная популяция — посольская, которая воспроизводится на Большереченском рыбоводном заводе в Бурятии. Там самые большие рыбины, но они и самые долгорастущие до половозрелого состояния. Для этого им требуется 10-12 лет. То есть надо подождать с 2017 года, когда был введён запрет, как минимум, 10 лет и только потом спрашивать: помогли какие-то меры или нет».
Большую работу по восстановлению популяции омуля ведут в Бурятии, где действует завод по искусственному выращиванию рыбы. Буквально накануне в акваторию Байкала выпустили первый в этом году миллион личинок.
«Мероприятия по искусственному воспроизведению ценного омуля позволяют быстро восстанавливать популяцию, чтобы она достигла своей биологической массы в 10 тысяч тонн, — рассказывает министр сельского хозяйства и продовольствия Республики Бурятия Галсан Дареев. — И только тогда уже можно будет говорить о снятии запрета на вылов. Мы предварительно планируем в 2025 году начать добычу в режиме промразведки — то есть промыслового поиска рыбы».
Вот пока и получается: рыбы на Ольхоне нет и в ближайшее время видимо не будет, а проблемы копятся. Но они не помешают и этим летом приехать на остров тысячам туристов. Ну а местные? Хочется пошутить: видно в понедельник их мама родила. Да не смешно.