Через три года после этого знаменательного события в новую столицу прибыл тайный советник, Иван Пестель (отец декабриста), назначенный высшим должностным лицом в этой отдалённой части Российской империи
Полицейские замашки
По негласной традиции вновь назначенные генералы-губернаторы открывали своё правление торжественной речью, в которой разоблачали своих предшественников и обещали всё исправить. Пестель поступил иначе. Собравшиеся чиновники надеялись на торжественную церемонию и роскошный банкет в духе сибирского гостеприимства. Однако вместо хлебосольного отца-губернатора их ждала встреча со злым и самолюбивым господином. Выстроив по команде «Смирно!» канцелярскую челядь в приёмной свой резиденции, Пестель в установившейся гробовой тишине произнёс несколько слов о своей нелюбви к белым воротничкам, после чего «…засмеялся гнусным и зловещим смехом». Затем он вывел перед шеренгою чиновников Николая Трескина и объявил, что назначает его своим помощником в должности гражданского губернатора. Через несколько дней Пестель укатил в Санкт-Петербург, чтобы оттуда управлять Сибирью.
После отъезда генерал-губернатора Иркутск остался один на один с его протеже, служившим когда-то по почтамтскому ведомству. Более оригинальной личности, занимавшей столь высокий пост, наш город ни до, ни после не знал. Трескин управлял губернией 13 лет.
Расторопный и распорядительный, он был человеком дельным и превосходным исполнителем, если над ним осуществлялся жёсткий контроль. В Иркутске же его предоставили самому себе, и в нём моментально стали развиваться полицейские замашки. Если коротко характеризовать правление Трескина, то это была невыносимая деспотия.
В начале правления для Иркутска в этом была и своя польза. По внутреннему состоянию Трескин застал наш город в полном беспорядке. Повсюду шатающиеся переселенцы. Везде за пределами города, да и в самом Иркутске - грабежи и убийства, по дорогам разбой. Большой Московский тракт стал походить на просёлочную дорогу, путника, проезжающего лесом, ветки били по глазам.
В первый год Трескин очистил Иркутск от всех бездельников и поставил полицию на высокий уровень. В Иркутске учредил рабочий дом и городскую больницу. Сам город вычистил и выхолил. И на этом поставил точку в своих неплохих начинаниях.
Против течения
Впоследствии Трескин законов не выполнял, на министерские указы внимания не обращал, местную оппозицию загнал в глухое подполье. Правда, наиболее отчаянные иркутяне продолжали борьбу, отправляя жалобные письма с нарочными окольными путями - через Монголию, Китай и Среднюю Азию, так как на иркутской почте была введена система перлюстрации, а каждого человека, отправляющегося в центральную Россию обычным путём, полиция брала на особую заметку.
Регламентация и вмешательство в обыденную жизнь при Трескине превзошли все разумные пределы. Одно время он преследовал питьё чая и запрещал в огородах садить табак. Прогуливаясь по городу, заходил к жителям, вмешивался в кухонные дела, пробовал кушанья, и если како-то ему не нравилось, то хозяина спокойно могли высечь розгами.
Трескин распланировал и перестроил заново Иркутск и при этом действовал настолько энергично, что многие горожане лишились некоторой части недвижимого имущества. Наконец он затеял грандиозное мероприятие - вздумал отвести русло Иркута под предлогом, что река имеет «неправильное течение». Устье Иркута попытались перегородить дамбой, но напор воды смыл её. Затем на том же месте затопили несколько гружёных барж, но Иркут наперекор Трескину продолжал держаться своего неправильного течения.
Губернаторша
Под стать своему мужу-губернатору была его жена Агнесса Фёдоровна, которая не отставала от него по части активной общественной деятельности. Современники отмечали, правда, что губернаторша была женщиной весьма домовитой и нестрогих нравов. Особо приближённых чиновников называла ласковыми уменьшительными именами и имела привычку принимать их у себя в будуаре.
Трескин взяток не брал, брала Агнесса Фёдоровна. О том, как давали взятки в Иркутске двести лет назад, можно узнать из местных мемуаров. Приведём оттуда лишь небольшой отрывок: «Довольно странно было видеть в передней губернаторского дома сидящего лакея-фаворита барыни, записывающего, кто что принёс. Купцов с кульками, со свёртками, цибиками и анкерами и тому подобное. В гостином дворе губернаторша на имя подставного лица имела лавочку, через которую реализовывались собранные подношения». Этим подставным лицом был секретарь губернатора Белявский, человек умный и злобный.
Надо заметить, что Агнесса Фёдоровна и Белявский плохо кончили свои дни. Во время их совместной поездки к минеральным источникам на Байкал экипаж губернаторши вдруг понесли лошади. Она попыталась выскочить, но угодила под колёса и была истерзана до смерти. Её спутник и фаворит тут же лишился рассудка, пришёл в бешенство и в цепях был привезён в Иркутск, где вскоре умер.
Добрым словом
В 1819 году Николая Трескина окончательно добили. Сибирский губернатор Иван Пестель вышел из доверия Александра I и был отстранён от занимаемой должности. На его место назначили талантливого администратора Михаила Сперанского с предоставлением особых полномочий.
Когда в городе узнали о скором прибытии нового генерал-губернатора, то среди чиновничьего люда была большая паника. Несколько человек даже сошли с ума. С Трескиным и его камарильей поступили решительным образом - отдали под суд. Остальным чиновникам после ревизии запретили занимать государственные должности.
Трёхлетнее пребывание Сперанского в Иркутске впоследствии окрестили эпохой, названной в его честь. Однако, как ни странно, в памяти простого обывателя этот государственный муж почти не оставил следа. Напротив, ещё долго после исчезновения Николая Трескина иркутяне вспоминали его, приговаривая, что Николай Иванович хозяином был и город содержал в порядке, а Сперанский являлся лишь умным человеком на бумаге.