Они так сильно врезались в память 20-летней девушки, что даже спустя семь десятилетий она не может вспоминать об этом без слёз.
Валя работала фельдшером в белорусском селе и что такое фашистская военная машина узнала в первые же дни после нападения немцев.
- Их самолёты как налетят - ужас, впечатление такое, что это - чёрная туча, - вспоминает она. - И погибнуть я могла уже в первую бомбёжку: снаряд упал недалеко от нашей медсанчасти, окна выбило, всех стеклом засыпало…
Наши войска отступали стремительно, и второй раз Валентине повезло уже буквально на следующий день при переправе через реку Сошь. Немцы как будто ждали этого момента и бомбили советских солдат так, что река, по словам бывшей медсестры, кровью покрылась…
На минутку пожилая женщина замолкает и закрывает глаза, из которых катятся слёзы, потом, справившись с волнением, продолжает:
- Но наша санчасть переправилась без потерь, водитель был боевой мужик, азербайджанец.
За рекой дивизия, в санчасти которой служила Иванова, вновь попала бой, и раненых поступило столько, что их не успевали перевязывать. После боя надо было их эвакуировать в тыл, чтобы сдать в медсанбат.
- Загрузили две машины самых тяжёлых (кто мог двигаться, или сами выбирались, или оставались в дивизии) и поехали на восток, - рассказывает Валентина Петровна. - Ночь, дождь льёт, куда едем, не знаем. Потом где-то в лесу увидели палатки медицинские, сдали раненых и обратно.
В следующий раз девушку спас её командир (она до сих пор помнит его имя - Иван Васильевич Кузнецов): во время миномётного обстрела успел столкнуть её в окоп. Когда обстрел закончился и медсестру вытащили из окопа, командир лежал на бровке и умер у неё на руках.
Вера ещё два раза возила раненых с фронта в тыл. И оба раза эти поездки были сопряжены с огромным риском: ехать приходилось в неизвестность - никто не знал, где наши, где немцы, удастся ли добраться до тыла, получится ли вернуться назад живыми? «А не вернёшься, будешь считаться дезертиром», - поясняет фронтовичка. Но девушке везло: и бойцов до полевых госпиталей довозила, и сама возвращалась назад.
В последнем бою под станцией Унеча Веру контузило, а её дивизия попала в окружение. Выбирались по 10-15 человек, шли ночами, а днём спали в стогах сена. Через трое суток сил идти дальше у девушки не осталось, и её приютили в какой-то деревушке.
- Но когда туда пришли немцы, мои хозяева сказали: «Уходи, иначе нас всех расстреляют». Рассказали, как лучше идти по тропочкам, чтобы не выходить на большие дороги, - рассказывает она и нервно теребит платок. - В один из дней меня подобрали наши военные, доставили штаб, а после проверки в особом отделе, отправили на лечение в госпиталь.
На фронт Валентина Петровна больше не вернулась. До конца войны работала в военном госпитале глубоко в тылу. Эти дни уже не запомнились ей так подробно - жизнь здесь, несмотря на то, что раненых привозили каждый день, была всё-таки спокойной. Хорошо запомнился только день победы.
- Утром об этом объявили, я как раз на дежурстве была, - рассказывает Валентина Петровна. - Такое ликование началось неописуемое, все кричали «ура», обнимались.
…Войну она вспоминает и плачет почти каждый день, а по ночам ей «...снятся кошмарные сны, от которых волосы дыбом становятся».
По дорогам войны 
Под солнцем пустыни: фронтовики вспоминают «жаркие» бои августа 1945-го