Особое воспитание. Родину можно защищать и в белом халате

Как-то незаметно из Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота превратился в мужской аналог 8 Марта. Но ведь это не просто «День всех мужчин», это праздник людей, которые защищают или защищали Родину. В их числе не только военные: оберегать свою страну можно и без оружия в руках. К тому же, среди защитников есть немало женщин. Хотя об этом часто забывают.

   

   

Патриотизм в генах

Глядя на Ольгу Островскую, женщину с тёплым взглядом и мягким голосом, трудно представить, что больше тридцати лет назад, будучи молодой медсестрой, она по собственному желанию отправилась в жаркий Афганистан в самый разгар военного конфликта.

В семье у Ольги Абрамовны все медики: и мама, и две сестры. Сама она десять лет работала медсестрой в хирургическом отделении, а потом стала рентген-лаборантом. Всего - 44 года работы «на гражданке» и два - в «горячей точке». Кстати, 15 февраля ветераны боевых действий в Афганистане отметили очередную дату вывода наших войск из этой республики.

Первый вопрос моя собеседница предугадала прежде, чем я успела его озвучить.

- Начну издалека, потому что знаю, вы непременно спросите, почему я добровольно отправилась на войну, - рассказала она. - Мои родители - люди военные, мама с первых дней войны попала в пекло Великой Отечественной: окончила харьковское медучилище, и весь курс сразу отправили на передовую. Она прошла украинский, белорусский, прибалтийский фронты, была на Курской дуге и закончила войну в Праге. Папа был коммунистом, по-настоящему болеющим за партию человеком, а не просто ради карьеры получившим «корочку». Мы, послевоенные дети, росли  в особой «комсомольской» атмосфере. Наверное, только жившие в то время могут понять, что для нас значили призывы Родины. Это не пафосные слова, как может показаться. Поэтому, когда мне было 35 лет, я без колебаний отправилась в военкомат и сказала, что хочу поехать в Афганистан, потому что знала: военного медперсонала не хватает, нужна поддержка гражданских. В то время шли большие комсомольские стройки, прокладывали БАМ, повсюду царил дух общности, единства и патриотический подъём, а я на стройки почему-то  не попала, хоть всегда была активисткой. Вот и подумала: «Как же так? Почему я осталась в стороне? Дочь родителей, которые прошли фронты Великой Отечественной, сижу здесь…»

Ничего героического

Корреспондент «АиФ-Иркутск»: Ваши родители прекрасно знали, что значит война. Как они вас отпустили?

Ольга Островская: К этому времени была жива только мама, которая спокойно приняла моё решение. Она понимала, что никто не заставляет меня, но от внутреннего убеждения «Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!» никуда не денешься. Когда вернулась из Афганистана, я сама говорила, что добровольно попала в заключение за колючую проволоку на два года. Там провела 1984-86 годы. А до этого ни я, ни мои знакомые ничего не знали об этой войне - совершенно ничего. Только в кулуарах шёпотом  говорили о закрытых гробах, которые присылают оттуда.

   

   

Первое впечатление от Афганистана было плохим. Я ведь приехала из лесной и речной Сибири, а там всё жёлтое, только песок, обжигающая жара. Из Иркутска ехала одна, сибиряков вообще было немного.

Трижды бамовец. Иркутский писатель создал книгу о людях магистрали Подробнее

- И после первых ощущений не захотелось сбежать?

- В самом начале был шок, приходили мысли об отъезде, но потом привыкла. Я попала в госпиталь Баграма, в инфекционное отделение рентген-лаборантом. Там меня «встретили» брюшной тиф, гепатит, малярия, дифтерия. Все удивляются, когда рассказываю о своём афганском прошлом как об обыденных вещах. Но в этом и правда не было ничего невероятного и героического - мы просто работали. Я и в Иркутске полностью отдавалась любимому делу, слишком была им увлечена. Когда работала в отделении хирургии, не могла даже на выходные доверить своих пациентов дежурному персоналу, прибегала и смотрела, как они себя чувствуют.

В Баграме мы дневали и ночевали в госпитале. Он был рассчитан на 400 мест, а лечилось там в три раза больше человек. Эпидемии не отпускали почти круглый год, Четыре часа меришь у всех вечернюю температуру, а когда заканчиваешь, уже время утренней проверки подходит. Спали по паре часов в сутки.

Уроки доброты. Почему важно научить ребёнка милосердию? Подробнее

«Как сжатый кулак»

- Не обидно, что 23 февраля обычно принято поздравлять мужчин?

- Да, народ сотворил «мужской» праздник. (Смеётся.) Но жаловаться не буду, не такая уж я тщеславная. Тем более что на работе меня всегда поздравляли, все же знали, что я «служила», да и ребята-афганцы не забывают. А вот когда поздравляют поголовно всех, даже тех, кто к армии никогда и близко не приближался, - не одобряю.

- Радикально поменялось ваше мировоззрение после двух лет, проведённых на войне? К мирной жизни пришлось привыкать?

- Ещё как! В афганском госпитале мы были как один сжатый кулак, делали всё вместе, делили и радость, и горе в одинаковой мере. Хоть я и была рентгенологом, но это не означало, что не бралась за работу медсестры. Вообще не было такого понятия - «обязанности», просто делали всё. Когда вернулась в Иркутск, меня поначалу ошарашила отдалённость людей друг от друга, разобщённость коллег. В родной коллектив вливалась с трудом. И объяснить это окружающим было сложно.

- Вы уже сказали, что у старшего поколения совершенно иные представления о долге перед Отечеством. Как думаете, сейчас молодые люди  готовы также добровольно отправиться на «чужую войну», туда, где, возможно, нужна их гражданская помощь? И насколько патриотична нынешняя молодёжь?

- Такого чувства долга, который жил в людях старой закалки, у молодёжи, конечно, нет. Да и откуда бы ему взяться? Поэтому, я думаю, заставить обычного человека поехать в «горячую точку» сейчас может разве что какое-то особое воспитание… или жажда адреналина. Хотя, ситуация должна измениться: всё-таки сейчас вновь стали уделять внимание патриотическому воспитанию на государственном уровне. За последние годы в лучшую сторону изменилось отношение к военным людям и к Российской армии, которую в одно время опустили очень низко: закрывали военные училища и институты, сокращали военные госпитали.  По судьбам моих знакомых ребят, прошедших Афганистан, знаю, как они теряли работу и становились ненужными. Правда, наша ветеранская организация никогда не забывала о тех событиях. Через музей афганской войны прошли, по-моему, все иркутские школы, и, возможно, именно это помогло сохранить остатки былого патриотизма.

Смотрите также:

• Ощущения века. Столетний юбиляр - о Хрущёве, мобильниках и долголетии →
• Пресса без души. Раньше в СМИ «правила» цензура, а сейчас - деньги? →
• Долг перед Родиной. Ольга Самарина о страхе и тоске по дому →