Уже год на территории Иркутской области и Республики Бурятии действует запрет на вылов омуля. Добывать рыбу нельзя ни промышленникам, ни любителям. Что изменилось за это время, работает ли запрет и какие результаты он приносит, узнавала корреспондент «АиФ в ВС».
«В этом году были приняты беспрецедентные меры по охране омуля, – говорит заместитель руководителя Ангаро-Байкальского территориального управления Росрыболовства Ринат Енин. – На всех нерестовых водоёмах – это реки Селенга, Баргузин, Верхняя Ангара – работали более 20 стационарных и передвижных постов. Для усиления рыбоохраны привлекались не только инспекторы Росрыболовства, но и сотрудники природоохранной прокуратуры, полицейские. Вывезти рыбу на продажу теперь крайне сложно, если браконьера не поймали на воде, его обязательно задержат на суше: на трассах дежурят посты, проверяются все точки сбыта».
И штраф, и ущерб
Так, на незаконном лове попались 583 человека, у них изъяли 3376 кг рыбы. Самая крупная партия вытянула на 400 кг.
«На «чёрный промысел» идут как местные жители прибрежных посёлков, которые привыкли жить рыболовством, так и серьёзные организованные группировки, для которых добыча омуля – хорошо поставленный нелегальный бизнес, – рассказывает Ринат Енин. – В арсенале таких артелей – современные плавсредства и орудия лова, у них изымается до 1000 экземпляров омуля за один рейд».
Всем браконьерам помимо единовременного штрафа от 2 до 5 тысяч рублей придётся возместить ущерб, нанесённый водным биоресурсам. Задержанным в этом сезоне, можно сказать, повезло. Они заплатят ущерб ещё по старым таксам, которые в разы меньше новых, вступивших в силу 13 ноября 2018 года. Соответствующее постановление подписал председатель правительства РФ Дмитрий Медведев.
Если раньше за один хвост омуля, независимо от веса, начисляли 250 рублей ущерба, то сейчас 3640 рублей. За один браконьерский хариус придётся заплатить 925 рублей, за тайменя – 10 635 рублей, за леща – 500 рублей. Самая маленькая такса на ленка, сазана, щуку, ельца и окуня – 250 рублей.
Кроме того, часть браконьеров ждёт уголовная ответственность. В правоохранительные органы переданы 110 материалов – в два раза больше, по сравнению с прошлым годом.
Рекордное зарыбление
«Запрет на вылов омуля и беспрецедентные меры охраны дали свои результаты и по линии воспроизводства, – считает начальник Байкальского филиала ФГБУ «Главрыбвод» Леонид Михайлик. – Сейчас на омулёвых заводах заложено около 518 млн икринок – это в четыре раза больше, чем в прошлом году. Омуль не смогли отловить браконьеры, плюс заметно повысился уровень Байкала, в результате рыба спокойно зашла в ловушки, установленные на нерестовых реках. Специалисты получили с омуля икру и отпустили его обратно в озеро. Часть особей пометили, чтобы посмотреть, вернутся ли они в следующем году на повторный нерест».
Весной рыбзаводы планируют выпустить в Байкал порядка 400 млн личинок байкальского омуля. За последние 10 лет это самый большой объём зарыбления. Для сравнения: в 2017 году в озеро оправили всего 55 миллионов личинок, в 2018 году – 100 млн личинок.
«Однако результат в виде взрослой рыбы мы увидим только спустя 8-9 лет, когда она вырастет и пойдёт на нерест, – подчёркивает Леонид Михайлик. – По оценкам учёных, если такое зарыбление будет ежегодно, то за 5-7 лет численность омуля полностью восстановится».
В середине 18 века за один улов рыбопромышленники добывали до 60 тонн омуля – сейчас это годовой промысел на Малом Море. Местные жители шутили, что во время нереста на реке Селенге по омулю можно было перейти с одного берега на другой, не замочив ног. Кроме того, активно добывали байкальского осетра – за один улов до 600 штук весом 100-150 кг. Сейчас осётр занесён в Красную книгу.
Комментарий
Доктор биологических наук, профессор Аркадий Матвеев:
«Обоснованность введённого в 2017 году запрета на вылов омуля, конечно, спорная. На самом деле сокращение количества рыбы связано не только с неразумным промыслом, но и с наступлением так называемого маловодного периода в бассейне озера Байкал и впадающих в него рек. Как следствие, снизилась площадь нерестилищ на Селенге, Баргузине, Верхней Ангаре, а также площадь мелководий, где нагуливаются и отъедаются зоопланктоном личинки омуля. Всё это наложилось на непростую экономическую ситуацию в Байкальском регионе. Для многих жителей рыбный промысел стал единственным источником существования. Браконьерство достигло таких масштабов, что до нерестилищ доходило менее 10% рыбы, фонд отлаживаемой икры был мизерным.
Я считаю, что запрет на вылов не решает проблему. Те, кто раньше находился в легальном поле добычи, теперь перешли в нелегальное и пополнили отряд браконьеров, которые как существовали, так и существуют. Теперь проблема байкальского омуля сводится к охране его от браконьеров. Наладить полноценный контроль очень трудно. Чем больше у нас надзорных органов, тем больше рыбы расхищается. Я сам не раз был свидетелем, как инспекторы уезжают с рейда с полными багажниками деликатеса для себя и родных».
В реках Байкальского региона отобрано в четыре раза больше икры омуля 
Попали в сети. В байкальском селе вспомнили забытое ремесло 
Рыболовные сети с разлагающимися останками рыбы вытащили из Байкала 
Омулезамещение. Какую рыбу можно ловить на Байкале вместо запрещенной