Константин Мочёнов - исполнительный директор Союза геральдистов России, создатель огромного множества гербов в России. О геральдике в целом и о работе над символикой регионов irk.aif.ru побеседовали с Константином Фёдоровичем.
Всё началось с рыцарей
Анна Садовникова, «АиФ-Иркутск»: Константин Фёдорович, расскажите, что такое геральдика? Зачем она нужна?
Константин Мочёнов: Геральдика – это наука. Она существует много тысячелетий, однако в том виде, в каком мы к ней привыкли, появилась примерно в XII веке, когда начались крестовые походы. Чтобы видеть на поле своих воинов, рыцари в походах стали помещать на щиты отличительные знаки. После сражений они возвращались в замки, вешали щиты на стены и те впоследствии становились гербами рода. Вокруг замков закономерно образовывались большие населённые пункты, и герб рыцаря становился гербом всей территории.
Уже Пётр I в 1722 году создал первую в России геральдическую службу. Для этого он пригласил из Италии геральдиста Франческо Санти, который привёл существующую систему эмблем в порядок с учётом геральдических правил. Он разослал по губерниям и городам письма с просьбой прислать в столицу свою символику и описание особенностей территории. Также по указу Петра гербы жаловали дворянам, и когда в 1917 году грянула революция, геральдику посчитали наукой буржуазной и ненужной. Хотя в Советском Союзе гербы были – территориальные, республиканские.
Городская геральдика была забыта где-то до 60-х годов XX века. С развитием туристического движения её стали возобновлять – начали изготавливать сувенирные значки с гербами городов. А уже с восстановлением геральдической службы в 1992 году, гербы начали присваивать всем территориям.
Если говорить о том, зачем нужна геральдика, то ответ будет прост. Чтобы визуально обозначить свою территорию и создать индивидуальность. Герб – это опознавательный знак, который в идеале должен нести глубокий смысл, рассказывающий о местности.
– Какие законы существуют в геральдике?
– Определённые правила, которыми мы пользуемся до сих пор, сформировались ещё во времена рыцарей. Во-первых, герб помещался на щите, а щит размещался на левой руке, закрывая сердце носителя. Отсюда первое правило – герб читает тот, кто владеет щитом. Когда в описании написано «слева», то для зрителя это справа. Второе правило – на щите могут быть только два металла: серебро и золото. Третье правило – существует только пять цветов: красный, или червлень, синий, или лазурь, зелёный, чёрный и пурпурный. Бывают ещё меха – беличий и соболиный, но они в основном применяются в личной геральдике, а в земельной мех почти не используется.
Основное правило для нанесения изображения на щит – не накладывать металл на металл и цвет на цвет. Например, красную фигуру нельзя рисовать на синем фоне – можно либо на серебряном (белом), либо на золотом (жёлтом). Соответственно, нельзя изображать и золотые фигуры на серебряном поле. Правило было придумано, чтобы герб удобно читался, чтобы были контрасты.
– Учитываются ли какие-то местные особенности при создании герба территории?
– Да, конечно. Когда мы создаём герб, учитываем исторические, культурные, экономические и другие особенности местности. Начиная свою работу, мы просим у администрации прислать историческую справку. И уже на её основе разрабатываем или дорабатываем символику.
Из механиков в геральдисты
– Расскажите, чем помимо создания гербов занимаются геральдисты?
– Всё просто – мы научные работники. У меня, например, издано восемь книг. Ещё помимо разработки основных символов земель – гербов и флагов, мы разрабатываем и изготавливаем награды.
– А как вы сами пришли в геральдику?
– Почти случайно. У меня нет исторического образования, но 35 лет я занимаюсь геральдикой.
С детства увлекался историей, стал собирать значки с гербами. Получив первый, ещё подростком побежал в библиотеку искать, чем славен город, изображённый на значке, и что значит это изображение. Из простого любопытства родилось желание стать профессиональным геральдистом.
Я учился сначала в техникуме, затем окончил машиностроительный институт, устроился на завод. Представьте себе, даже дошёл от простого инженера до начальника цеха, но увлечение историей меня не отпускало. В 1989 году решился на серьёзный шаг – ушёл с завода, устроился грузчиком и активно занялся геральдикой.
В 1988 году в России появилось всесоюзное объединение фалеристов (наука, изучающая историю орденов, медалей, значков, жетонов и нагрудных знаков), где была секция геральдики. Я, конечно же, стал её постоянным участником. Мы проводим слёты геральдистов – каждый год собираемся в одном из городов. С 2000 года проводим ещё и слёты геральдистов Сибири – в этом году были в Якутске, а в Иркутске, кстати, проводили слёт в 2009 году.
В 2022 году в честь 85-летия Иркутской области, редакция «АиФ в ВС» создала проект «Геральдика Приангарья» и на протяжении полугода рассказывала о самых интересных гербах городов и районов.— . .
Когда объединение фалеристов распалось, на его основе появился нынешний Союз геральдистов России, а я стал его исполнительным директором.
– Что вам нравится в вашей профессии больше всего?
– Когда меня понимают люди. Я вот разрабатываю идею герба – учитываю правила, исторические и культурные особенности, рассказываю идею художникам, и выходит какое-то изображение. Ключевой момент всей работы – реакция жителей. Если они доверяют мне, и тем более, если понимают мою задумку, я счастлив.
– Вы по образованию даже не историк и, тем не менее, стали известным геральдистом, а готовят ли в России вообще таких специалистов? Где получают образование геральдисты?
– В XX веке геральдику преподавали только в одном месте – историко-архивном институте в Москве, больше нигде про неё не вспоминали.
Сейчас всё ещё сложнее, хотя геральдика и распространена. Геральдисты – это историки, отдельно таких специалистов никто не готовит, и когда начнут пока неизвестно.
Любимый герб – Бодайбинский
– Как вы стали работать над геральдикой Иркутской области?
– С 2003 года символику муниципалитетов необходимо в обязательном порядке вносить в регистр. Когда все начали это делать, стало понятно, что во многих населённых пунктах официальной символики просто нет. И вот здесь за работу взялась геральдическая служба – стали создавать гербы для регионов страны. Происходит это всегда по-разному. Чаще всего нам приходят заявки от муниципалитетов, и мы совместно начинаем разработку символики. Здесь надо ещё сказать, что 25 лет назад мне приходилось объяснять людям, что такое геральдика и зачем она нужна, а сейчас практически все понимают, что это такое.
В Иркутской области тоже не везде существовали гербы – где-то отсутствовали совсем, где-то были составлены не по правилам. В итоге из 42 городов Иркутской области для 35 мы создали гербы. Также сделали символику сельских поселений. Всего – 59 гербов.
– Сложно ли было работать над геральдикой Приангарья?
– Я бы не сказал, что были какие-то сложности. Здесь тоже всегда всё по-разному. Где-то люди активно включались в процесс, где-то мы начинали работу только после долгих переговоров.
Можно сказать о том, что Иркутская область довольно-таки далеко от столицы, но это, вроде как, и не проблема. Сейчас существуют различные виды связи, в том числе, видеосвязь, когда можно показать изображения, представить презентацию. В Иркутске лично я был лишь однажды – на слёте геральдистов. В основном все переговоры по символике велись по телефону, почте и видеосвязи. Со многими муниципалитетами мы до сих пор работаем – создаём атрибутику, флаги, значки.
Кстати, езжу я по стране очень много. В 2006–2007 годах, когда геральдика стала активно развиваться, летал до 25 раз в год в разные регионы, плюс были поездки на поездах и машинах.
– Какой герб, созданный вами в Иркутской области ваш любимый и почему?
– Как по мне, наиболее интересная работа, которую мы сделали на основе исторической справки, – герб Бодайбо. Он получился практически идеальным и с точки зрения творчества и точки зрения аллегорий.
– Сколько гербов вы разработали в целом, и в каких ещё регионах работали?
– За 26 лет мы сделали 2196 гербов в 74 регионах страны. Это Московская, Ульяновская, Воронежская, Кемеровская области, Татарстан, Тыва, Красноярский край. Там мы сделали очень много работ – разработали от 90 до 100% всех символик.
Любимчиков среди них я не выделяю, работать было интересно везде. Вот сейчас начинаем работать в Бурятии – создаём новые и дорабатываем уже имеющиеся гербы.
– Есть ли регионы, где гербы отличаются от принятых норм из-за каких-то своих особенностей: культурных, исторических, национальных?
– Конечно, такие есть. Такое бывает чаще всего в республиках. Например, в том же Татарстане, – на гербе написано название «Татарстан», хотя по правилам геральдики надписи на щите запрещены. Но это уже закрепилось, это нравится жителям, и мы отошли от правил. Такое бывает нечасто, но иногда мы не можем идти против каких-то важных культурных особенностей или привычек.
– А почему иногда гербы могут меняться? И почему сменились те, которые были в царское время на современные?
– Так бывает, и эти изменения разные. Например, герб Нижнеудинска в Иркутской области. При Екатерине II в верхней части щита была добавка – бабр с герба губернии, а внизу бурятские шляпы. В 1857 году была проведена реформа барона Кёне, который убрал эти верхние части. Так на гербе Нижнеудинска остались только шляпы.
А есть гербы, которые создавались не по правилам, но в те годы ещё не было геральдической службы, чтобы проконтролировать. Эту символику мы правим и заносим новые изображения в геральдический регистр РФ. Туда с 1996 года заносится вся символика городов и регионов. Сейчас в нём числится более 14 тысяч знаков.
Материалы проекта «Иркутской области - 85 лет!» теперь все в одном месте 
Бабр, бобр или тигр? Загадка герба Приангарья 
Рысь, лежащая на сундуке. История герба Бодайбо 
Наследие Хайтинского завода. О чём расскажет герб Мишелёвки