Особая экономическая зона. Какие товары производят заключённые в колониях?

В конце весны Совет Федерации выступил с предложением создать в России единый интернет-магазин товаров, которые производят заключённые. Упор сенаторы предлагают сделать не на обычных покупателей, то есть физлиц, а на бизнесменов, которые смогут перепродавать то, что купили «за решёткой».

Наверняка многие решили, что это будет сетевой ресурс, сплошь заполненный резными нардами. Однако осуждённые производят далеко не только сувениры. К примеру, ассортимент того, что изготавливают в колониях Иркут­ской области, идёт на сотни наи­менований, и многими вещами мы пользуемся, даже не зная, что сделаны они руками «сидельцев».

Статья по теме

Невольницы любви. В забайкальской колонии женщины сидят из-за чувств

Что именно производят в коло­ниях, сколько получают осуждён­ные за свою работу и какой вклад в экономику Приангарья вносят, узнал корреспондент «АиФ в ВС».

Супермаркет в Инстаграме

Не зря учреждения системы наказания называют «местами не столь отдалёнными»: испра­вительная колония № 6, куда я отправилась смотреть производ­ство, находится прямо в Иркутс­ке, в одном из спальных районов. Оттуда открывается панорамный вид сразу на несколько крупных торговых центров. Правда, их можно рассматривать только сквозь колючую проволоку. На входе меня просят оставить со­товый телефон (проносить мо­бильники в колонию нельзя даже сотрудникам ФСИН), рюкзак с личными вещами, составляют рапорты на диктофон и фотоап­парат, открывают передо мной несколько железных дверей и ведут по цехам. Пожалуй, самый интересный из них - цех металло­обработки, по сути - настоящая кузница: в печи пылает огонь, в котором краснеет раскалённый металл, автоматический молот с громким стуком колотит по на­ковальне.

«Это у нас лучший кузнец», - замначальника центра трудовой адаптации заключённых колонии Александр Ращупкин, который проводит «экскурсию», показы­вает на мужчину, обжигающего в печи какую-то деталь.

«Как определяется: лучший или не лучший?» - спрашиваю.

«По выпускаемым изделиям и по качеству», - отвечает бригадир цеха - пожилой человек. На руках у него - несколько потускневших татуировок, на груди висит бей­джик с указанием статьи: 158-я «Кража».

«Этот кузнец ещё и аттестован по всем параметрам: он и на сво­боде работал. Понимаете, талант есть у человека, а самое главное - желание к обработке металла».

Новость по теме

В Ангарской колонии начал вещание школьный радиоузел

«Лучший кузнец колонии» Виктор рассказывает, что изго­тавливает мангал «Свинья в же­лудях». Уже второе такое изделие - первая «свинья» с решёткой на спине, которую Виктор с помощ­ником ковали две недели, съезди­ла в Москву на выставку ВДНХ, где её купили за 38 тысяч рублей.

«Я в кузнице уже 16 лет рабо­таю, - рассказывает заключён­ный. - Ковать научился в коло­нии, когда попался в первый раз. В 2012 году освободился, пытался открывать своё предприятие, но оказался не готов: отсидел тогда много, финансирования не было. В итоге совершил кражу и попал сюда. Это было 10 лет назад. В колонии мне осталось чуть боль­ше года. Когда выйду, планирую опять кузнечное дело откры­вать, но сначала нужно на работу устроиться, чтобы капитал ско­пить, а нашего брата, судимого, не сильно охотно на работу берут».

Зато мангалы, которые масте­рят за решёткой, берут охотно. Сотрудники колонии называют их «визитной карточкой» учре­ждения, они даже открыли собст­венный «супермаркет мангалов» и продают их через Инстаграм.

Кстати, «кузницей кадров» для кузниц не только колоний, но и предприятий, которые на­ходятся на воле, называют ИК 19 в посёлке Маркова. Как поя­сняет пресс-секретарь ГУФСИН по области Ольга Хинданова, там находится единственное в При­ангарье училище, где обучают профессиональных кузнецов и выдают «корочки».

Зарплата на чай и конфеты

Как говорит Александр Ращуп­кин, преступный мир молодеет. Всё чаще в колонии попадают люди, у которых даже среднего образования нет - не то что про­фессионального. Учат их прямо на месте. Однако ИК 6 в этом смысле чуть проще: строгий ре­жим предполагает то, что в ней оказываются осуждённые, для ко­торых эта судимость - уже не пер­вая, а значит, они учились, когда отбывали наказание раньше.

Из 700 - 800 человек, которые содержатся там сейчас, работа­ет примерно 30%. Трудиться, к слову, заключённым обязательно, однако они сами должны напи­сать заявление о том, что хотят работать. В первую очередь тру­доустраивают тех, на ком «висят» материальные иски и алименты. Как говорит Ольга, если осуждён­ный отказывается работать - при­знаётся злостным нарушителем. И это может повлиять на его судь­бу: например, если суд рассма­тривает возможность отпустить заключённого по УДО - отказ от работы крайне отрицательно вли­яет на характеристику.

За свой труд «сидельцы» полу­чают зарплату, каждому в месяц насчитывают минимум МРОТ (с 1 мая в Иркутской области он вырос до 11,6 тыс. руб.). Из этой суммы вычитают ущербы постра­давшим, алименты и расходы на содержание в колонии: плату за коммунальные услуги, еду, оде­жду. Непосредственно на счёт заключённого по закону долж­но упасть не меньше чем 25% от зарплаты: в среднем получается 4 тыс. руб. Этими деньгами «си­делец» уже может свободно рас­поряжаться, копить или тратить в магазинах, которые есть при каждом учреждении, например, на чай и конфеты.

Скамейки, посуда, пижамы

Не все знают, но во многих колониях работают маркетологи (это сотрудники ФСИН), задача которых - продвигать на рынке те товары, что производят заклю­чённые. Хотя большую часть их продукции, в Иркутской области (около 60%) потребляет сама же исправительная система, при­том не только нашего региона. К примеру, дезинфицирующие средства из Иркутска отправляют в Хакасию и Приморье.

Как говорят в пресс-служ­бе, покупателей среди обычных жителей области не очень мно­го. Отношение к продукции, из­готовленной в исправительных учреждениях, в обществе нега­тивное: люди боятся принести в дом «плохую ауру» вместе с вещью «из-за решётки». Так что основ­ными потребителями производ­ства ФСИН остаются предпри­ниматели (например, владельцы ресторанов и кафе, которым нужна мебель), муниципалите­ты и региональные ведомства. К примеру, руками заключённых сделаны все скамейки, фонари и урны на площадях у Алексан­дра III, Дворца бракосочетаний и железнодорожного вокзала в Иркутске, «за решёткой» собра­ны многие дома 130-го квартала. «Сидельцы» мастерят детские площадки, которые стоят во дво­рах, одноразовую посуду, кото­рую жители региона берут с собой на пикники, халаты для врачей и пижамы для пациентов.

Осуждённый Алексей, бригадир цеха, где производят окна, в том числе модные - деревянные, гово­рит, что недавно отгрузили заказ - изготовили окна для иркутского дома-памятника, который сейчас реставрируют.

«Я и на свободе занимался окнами, поэтому, когда оказался в колонии, сразу возглавил этот цех, - рассказывает заключён­ный. - В колонию попал восемь лет назад, за кражу (много украл), осталось ещё два года. Работаем мы здесь шесть дней в неделю по семь часов. Чем занимаемся в выходной? Культурно-массовый досуг: футбол, волейбол, шашки- пешки».

Статья по теме

«Курортная» зона: в каких условиях отбывают срок иркутские VIP-заключённые

В колониях региона изготавливают:

• деревянную мебель, в том числе детскую;
• пиломатериалы, сру­бы;
• спецодежду, в том чи­сле для осуждённых;
• обувь;
• туристическое снаря­жение;
• ограждения;
• холодильные камеры;
• стиральный порошок, моющие и дезинфици­рующие средства;
• сельхозпродукцию;
• одноразовую посуду.

Статистика

Как сообщила заместитель министра экономического развития Иркутской области Марина Петрова, в структуре валового регионального продукта Иркутской области доля продукции, произведённой в исправительных учреждениях, составляет порядка 0,04%, в общем объёме отгруженной предприятиями обрабатывающей промышленности продукции - 0,3%.

Лёгкая промышленность Приангарья в основном представлена как раз исправительными учреждениями ГУФСИН, на долю которых приходится порядка 0,2 млрд руб., или 28% от объёма продукции, отгруженной предприятиями лёгкой промышленности. На долю колоний в сфере деревообработки приходится 0,5 млрд руб., или 0,8%. При этом производство деревообработки в большей степени ориентировано на изготовление мебели и строительство. Доля учреждений в металлургии - 0,1 млрд руб., или 0,1% от объёма всей продукции, отгруженной металлургическими предприятиями региона. Основное направление, позволяющее загрузить имеющиеся производственные мощности и трудоустроить осуждённых, - выпуск товаров для государственных нужд.

За 2017 год заказчики Приангарья заключили договоры с учреждениями на общую сумму 31,9 млрд руб. Доля продукции, произведённой ГУФСИН, в заказах областных и муниципальных учреждений региона составляет порядка 0,2%.

Комментарий

Врио замначальника ГУФСИН по Иркутской области Алек­сандр Кнутов:

«Товарную подукцию се­годня выпускают 17 учреждений Иркутской области, на базе кото­рых созданы 14 центров трудовой адаптации осуждённых.

Профессиональное обучение тех, кто попадает в колонии, ор­ганизовано во всех исправитель­ных учреждениях, в течение года профессию получают порядка 2,2 тысячи осуждённых.

За прошлый год наши учре­ждения заключили контрактов с 350 организациями региона, основная доля заказов пришлась на швейные изделия, офисную мебель, продукцию металлоо­бработки. В целом в 2017 году произведено товаров, выполне­но работ на сумму 1,416 млрд руб.

Наверное, наш вклад в эконо­мику региона ещё недостаточно серьёзный. Производство у нас работает только на 70% от воз­можного, из 12 тысяч осуждён­ных трудятся только 2,5 тысячи. Потенциал большой, но он ещё не до конца задействован».