И потому мне было интересно не только в Черемхове, но и в Иркутске. «Как бы мне попасть туда? - размышлял я. - Ехать не- долго: часов 4-5. Но где деньги взять на дорогу?» Ведь даже на обычную банку кипятка с двумя кусочками рафинада вкупе с куском намаргариненного хлеба моих «пиастров» едва-едва хватало, чтобы дотянуть до новой стипендии.
Думал я, думал, и вдруг в предпраздничный день выждал, когда слегка наберёт ход товарный состав, вскочил на тормозную площадку и покатил с ветерком в неведомый восток. Мне повезло: до станции Суховская поезд мчал без остановки, а это значило, что шансов не попасть в узилище транспортной милиции становилось всё больше и больше. Правда, на многочасовом скоростном перегоне я промёрз до самых глубин моей плоти, ноги в тонких летних брючках и кирзачках уже ничего не ощущали, и я готовился стать вторым Алексеем Маресьевым, но муки стоили того, чтобы их перенести.
Двойственное впечатление
Я и сейчас вижу те громадные холмы, которые открывались взгляду из окна общежития, где я остановился. Между ними огромной, казавшейся недвижной из-за величины расстояния, голубовато-зелёной лентой расстилалась Ангара, которую с тех пор я считаю самой красивой рекой Сибири. На левом, глазковском холме от вершины к подножию уступами спускались улицы. С самой большой высоты на нашу сторону глядели большие белые дома своими внимательными вдумчивыми глазами. Над Ангарой изящно выгибал мощную спину красавец-мост, чем-то похожий на слона, как щётки-чистильщицы по нему непрерывно сновали грузовики, автобусы, дрезины и даже повозки с лошадками. Вокзал гудел, пыхтел, грохотал.
«Матушка-родимица! - мысленно вскричал тогда я. - Да сколько же здесь силы, свежести, всего передового! Нет, черемховский тупик - не для меня! Учиться в институте я приеду сюда».
За несколько часов до отправления поезда я спустился в город, посмотрел тогдашний рынок, домишки, лепившиеся вдоль трамвая у филармонии, в ближайших переулках. И как будто с небес на землю спустился. Вросшие в землю ниже окон, чёрные от сажи, дымные, трухлявые - чем они были лучше черемховских?!
На рынке было, конечно, получше да и то местами. Несколько длинных рядов под бесконечными крышами составляли главную торговую площадь базара. По периметру рыночных стен, а кое-где и поближе к центру стояли приземистые, скучные, какие-то усталые, угрюмо ожидающие своего конца строения. Скобяные, москательные, хозяйственные товары - в любом из них была грязь, неустроенность, скученность, беспорядок. Только магазин тканей произвёл на меня отрадное впечатление. Продуманно, в определённом порядке лежали ласкающие кисть увесистые куски и кипы материи. Всё было чинно, строго, чисто. И продавец-мужчина был под стать этому месту: высокий, стройный, хоть и в телогрейке, но весь аккуратный, с добрыми глазами и с усами. Поехал я от него в Черемхово с волнующей мечтой: изо всех сил стараться сделать нашу жизнь современной, красивой, всегда быть для людей милым, доброжелательным: спокойным умельцем вроде этого продавца. А гнилушки-развалюшки, забегаловки, страшные закоулки советская власть уберёт, хулиганов не станет. Не зря же в Иркутске сидят самые главные начальники. Будут новые машины, всё старое и самодельное исчезнет. Сколько же мыкаться с лошадками по грязи?! В Москве-то вон какой порядок уже навели.
Не стойте в стороне
Не знаю, кого мне благодарить за то, что впитанный мною в Иркутске дух новаторства бурлил во мне, когда судьбе угодно было возвратить меня сюда через 6 лет. Все 50 лет моей жизни в Иркутске я был неравнодушным, борющимся, непотопляемым прогрессистом, человеком, который не побоится сказать правду-матку. У меня огромный опыт общественной работы, масса предложений и критики по острейшим коммунальным и социальным проблемам города, которые я стараюсь довести до общего сведения. Но, к сожалению, мы постарели за последние 20-30 лет, и уже не с нас, а с более молодых спрос за то, что происходит в обществе. Но и нам всё же не надо стоять в сторонке. Разве не наша вина, что снова запущен БЦБК? Что мешало нам выйти всем городом и отстоять Байкал? Но мы этого не сделали.
Иркутск развивается, меняет свой вид, и уже теперь трудно найти фотографии тех мест, пусть простых, не освящённых именами знаменитостей избушек, на замену которым пришёл новострой. А ведь как интересно смотреть на фотоснимки, из которых видно: так было - так стало. Поэтому фотографируйте поскорее то, что ещё осталось, иначе вы не успеете глазом моргнуть, а наши раритеты уже будут огорожены и снесены бульдозером. Смотреть же на одинокий новый дом-«дылду» не столь интересно.
Не могу не отметить, что я всё чаще и чаще становлюсь объектом трогательного внимания со стороны молодых людей, которые и через дорогу переведут, и до дома проводят, и спрашивают, как им сейчас быть, что на ус мотать. Видно, тот необъяснимо благодатный дух, который когда-то вселился в мою душу в Иркутске, свойственен нашей местности, он - наша аура, он формирует нас, в нём наша надежда и спасение.
Спасибо тебе, мой дорогой Иркутск, за этот дар!
Валентин Гаврилов, Иркутск
Конкурс к 350-летию города «Иркутск в моей судьбе» 
Педофил совершил ещё одно нападение на ребёнка в Иркутске