Нынешней зимой исполнилось ровно 20 лет с первой выставки художника Даши Намдакова. Она прошла в Иркутске и, как некоторые говорят, стала первой ступенькой к мировой известности мастера.
Спустя два десятка лет он вновь вернулся в столицу Приангарья и привёз с собой скульптуру, которая навсегда останется в городе. Символично, что Даши назвал её «Начало», хотя лепил он её совсем не к юбилею первой выставки. Она входила в цикл работ «Другое измерение», созданный в 2018 году. Тогда они выставлялись в Иркутске, затем отправились в Русский музей Санкт-Петербурга и разлетелись по миру.
Скульптура, которая вернулась в наш регион и вошла в постоянную экспозицию галереи Виктора Бронштейна, представляет собой древний лик, рассечённый на несколько частей, под расколотой маской скрывается лицо прекрасной девушки - амазонки. Выполнена она из бронзы в цвете, как говорит сам мастер, «вечного синего неба». Он называет его любимым цветом Чингисхана.
Ответ от Байкала
Даши Намдаков: «Начало» входило в цикл работ, которые я создал после истории с «Хранителем Байкала» (композиция, которую Даши вылепил для Ольхона: сначала жители неоднозначно приняли её, но сейчас она установлена на острове - Прим.ред.), - рассказывает Даши Намдаков. - От озера ко мне тогда пришла небывалая энергия: за два месяца я создал около 20 работ. Никогда в жизни до и после этого у меня не было такого рывка. Я сам был потрясён, думал, что в какой-то момент это должно было остановиться, прекратиться, но, уставший, приезжал с работы домой, и даже за ужином у меня непонятно откуда возникала новая идея. Когда я потом общался с духовным учителем и спросил, что это было, он ответил: «Это тебе ответ от Байкала». Я получил невероятное удовольствие от процесса, от этих двадцати вещей, которые путешествуют по миру. Слава богу, такое чудо со мной произошло. А это действительно чудо, которое я не могу объяснить.
Дарья Галеева, «АиФ в Восточной Сибири»: Вы трактуете как-то эту работу? Что она для вас значит?
- Начало, может быть, начало всего моего творчества. Я не то что вам не могу рассказать, я себе не могу объяснить, что это такое. Знаете, я обожаю поэтов, моё любимое искусство - это поэзия, я считаю: оно самое близкое к скульптуре. Это то же самое, только выраженное не языком красивого слова, а языком металла, объёма, пространства и формы. Поэзию не всегда легко интерпретировать, а уж скульптуру тем более. Каждый видит своё, и я рад, что есть разные прочтения, от этого работа становится какой-то ещё более объёмной.
- Вы разрешаете трогать ваши работы руками?
- Если бы мы были в моей мастерской, я бы разрешил. Я всегда разрешаю. Вон «Хранитель Байкала» стоит на Ольхоне, поезжайте к нему, его не только трогать можно, в нём можно жить.
«Хранитель», кстати, хорошо стоит: не в публичном месте, а вдали от массовых туристических троп. Я только что вернулся с Ольхона, там в этом году снега - по уши, местные жители говорят, что никогда такого не было. Мы добирались до «Хранителя» три дня.
«Нет ничего вечного»
- Я получил огромное удовольствие: свежий воздух, морозец, лёд, с которым я работаю у себя на родине. Это был мой первый опыт, и я сначала как будто боялся этого материала, но потом у меня получилось прочувствовать его. Мрамор, гранит, бронза, серебро, золото - у работы с каждым материалом есть свои нюансы, их надо прочувствовать. Со льдом мне это удалось, поэтому я сказал мастерам: «Приглашайте!» В следующий раз целенаправленно приеду порубить лёд на Байкале. Это классно!
- Ледяная скульптура отличается от бронзовой тем, что век её короток. Вы вкладываете в неё душу, время, а она потом тает. Не обидно?
- Нет, конечно. Это же супер. Не надо к чему-то, особенно ко всему этому (показывает на зал, где выставлены его скульптуры) относиться слишком серьёзно: это всё игры. Я абсолютно серьёзно. Посмотрите на буддистов. Они выстраивают мандалу (сакральный символ в виде круга, который изготавливают, например, из песка - Прим. ред.), читают молитвы, тратят время, ведь это ювелирная работа - цвета кладут слой за слоем. И как только выстроили, они её сдувают, разрушают. В этом и есть глубина, философия - нет ничего вечного.
Когда я резал лёд, тоже об этом думал: «Здорово, что это растает и утечёт с водой обратно в Байкал».
«Раньше храмы не строил»
- Даши, вы человек восточный, но живёте и работаете сейчас на западе. Это накладывает на ваше искусство какой-то отпечаток?
- В этом огромный кайф, и слава богу, что я поехал в сторону запада. Получился такой инь-ян, такой сумасшедший коктейль. Уже лет шесть я живу в Лондоне, до этого лет пять плотно был в Италии. А вхождение в другую культуру, оно же не происходит по щелчку пальцев, оно идёт потихоньку. Ты впитываешь культуру с воздухом, с музеями, с едой, общением с людьми. Потихоньку-потихоньку это тебя догоняет, и это безумно интересно с точки зрения эксперимента над собой: в твою «таблицу Менделеева» приходят ещё какие-то элементы, происходит какое-то «брожение» - и получается «Начало».
Я бы не смог сделать такую работу ещё лет 10-15 назад, не хватило бы опыта, мастерства. Здесь сложная лепка, хотя эту скульптуру я создавал всего два дня - это ведь импрессионизм, на вид он лёгкий-лёгкий. В этом как раз и есть западный подход. На востоке работу бы долго вычеканивали, полировали, доводили до совершенства.
- Над чем вы работаете сейчас?
- Уже полтора года мы занимаемся строительством храма под Москвой, откроем его в мае. Это православный храм Вооружённых сил России, посвящённый Победе в Великой Отечественной войне. Можно сказать, что его строит вся страна: люди отправляли на его возведение деньги, ведь каждая семья столкнулась с той трагедией, с той войной. Я в этой работе - главный художник. Это мой первый опыт, я никогда раньше храмы не строил.
Я окончил художественный институт, и, конечно, мы очень многое изучали по истории искусства, но православие… я никогда с этим не был связан. Приглашение в этот проект было совершенно неожиданным.
Погружение в православие, в огромную культуру христианства тоже накладывает на меня отпечаток - понимаю, что я как человек буду уже другим после того, как работа над храмом завершится. Она - на финишной прямой, мы работаем очень интенсивно. Скоро уже открытие, приедут гости со всего мира.
Кстати, в храме мы трудимся вместе с известным иркутским художником Сергеем Элояном. Интересно, но даже в рамках ортодоксальной церкви мы находим приёмы, которые оказываются оригинальными. Это будет уникальный проект.
Смотрите также:
- «Сибирский Париж» Сергея Жилина: иркутский художник - о «цветнике» на улицах города →
- Иркутские «робинзоны» похвастались своими находками →
- Добрый мир Сергея Элояна →