Его картины известны в России и Европе, при этом его искусство не называют «попсовым». Иркутского художника и иллюстратора Сергея Элояна очень многие искренне уважают. За то, что он не стремится быть на первых ролях и в «эпоху дефицита добра» создаёт удивительно добрый мир на своих картинах.
Он говорит не о богеме, «тусовках» или выставках за рубежом - о том, что скучает по огромным тополям из Иркутска его юности…
Один из самых востребованных художников Приангарья нарисовал к юбилею города портреты известных иркутян, выставленные сейчас в одном из залов краеведческого музея. На этих портретах, даже самых реалистичных, нашлось место «бытовому чуду». На столе за спиной академика Михаила Кузьмина рядом с пробирками притаился земной шар. Антиквар и актёр Сергей Снарский смотрит на нас со старой карты города. На следующем портрете Иркутск - это занавес, который отдёргивает Анатолий Стрельцов, директор драмтеатра. Сосредоточенный аккордеонист Александр Чудновский «вырастает» с инструментом из афишной тумбы. Так и играет, прямо посреди зимнего города, среди пешеходов, детей, собак... Над толпой возвышается бронзовый драматург Вампилов, а внизу, никем не замеченный, молодой, вихрастый, трогательный, затянулся папироской в толпе Вампилов настоящий…
Иркутск -
город пешеходный
Два последних портрета художник отмечает особо. На них есть «тело» Иркутска - ничем не выдающиеся, самые обычные люди, которые ходят по улицам.
- Город - вообще интересное понятие. Он задаёт свои негласные правила, модели поведения, и, что бы ни говорили, москвичи отличаются от питерцев, а иркутяне - от владивостокцев, - убеждён художник.
Иркутянин, по описанию Сергея Элояна, несуетлив и созерцателен. Он может позволить себе неспешные прогулки и, к счастью, далёк от столичности.
- У нас не московский ритм, время здесь течёт по-другому. Компактность Иркутска пока позволяет нам вести пешую жизнь, а мир с точки зрения пешехода совсем иной, чем из окна машины. В Иркутске в пяти минутах ходьбы от центральных улиц ещё сохранились уголки, где царит атмосфера даже не прошлого - позапрошлого века. Это своеобразная «резервация», где будто оказываешься в другом времени и даже в другом возрасте. В ней - огромная прелесть нашего города. Есть уголки, где я вспоминаю утопавший в зелени Иркутск 1974 года - таким я его знал, когда приехал поступать в училище искусств.
Случись художнику создавать глобус своего Иркутска - по аналогии с глобусом Украины - экватором стала бы улица Карла Маркса. На «шарике» появились бы остров Юность, две набережные - верхняя и нижняя, «парящее над городом место» - бывший ЦПКиО и широкая старая лестница, которая к нему ведёт. Особняком - Байкал, который художник также считает частью городской жизни.
- Не стал бы включать в этот глобус только спальные районы -
они мне не нравятся какой-то своей необустроенностью, что ли, размышляет художник. - Да, там может лежать асфальт, но там нет полноценной среды, в которой можно жить и проводить свободное время. Впрочем, мне кажется, такой разрыв между центром и окраиной - беда всех городов.
Сергей Норикович не скрывает, что в голодные постперестроечные годы подумывал перебираться в столицу - в Иркутске не было работы. Теперь мир повернулся к художнику Элояну так, что заказы приходят из столицы в Иркутск. Себя наш гость называет востребованным, но не успешным. Говорит, успешность - это скорее об его друге, скульпторе Даши Намдакове.
Иллюстраторы
в «подполье»
Сергей Элоян проиллюстрировал больше сорока книг. К юбилею писателя Распутина выйдет «Прощание с Матёрой» с иллюстрациями художника, к юбилею писателя Арсеньева -
«Дерсу Узала». «Дерсу» иллюстратор задумал в виде походного дневника-планшета с картами и картинами-панорамами.
Книга - это гораздо больше, чем просто текст, считает художник. Между печатной и электронной книгой для него - такая же пропасть, как между живым человеком и его написанной биографией. Даже несмотря на кризис книгоиздательства, о котором говорят многие, Сергей Элоян не причисляет профессию художника-иллюстратора к разряду вымирающих. Иллюстраторы по-прежнему востребованы, вот только их творчество часто могут видеть лишь единицы:
- Сейчас даже появилось новое направление в книгоиздательстве: книги выходят очень маленькими партиями, скажем, по десять экземпляров, - объясняет наш гость. - Такие издания заказываются хорошим художникам, а потом продаются коллекционерам за десятки тысяч долларов. Художникам, я думаю, вымирание не грозит. Такая ситуация плоха, в первую очередь, для массового читателя. Ведь он в итоге, скорее всего, не увидит этой книги, а она была задумана именно как предмет просвещения. Это всё равно что держать картину в запертом чулане.
«Собираюсь «в монастырь»
Многие работы художника сравнивают с иконами - лица его людей напоминают лики святых. Все они - кусочки единого, цельного мира, который, возможно, когда-нибудь соберётся воедино, - говорит Сергей Элоян. Сейчас он собирается расписать храм. Один из самых сложных для росписи - Князе-Владимирский, расположенный в Иркутске. Храмы с такой архитектурой в России можно пересчитать по пальцам. Больше года художник готовится к такому служению Родине - изучает богословскую литературу. Недавно специально ездил в итальянскую Равенну, чтобы увидеть древние мозаики в храмах, похожих на наш.
- Сейчас я подхожу к необходимости перестроить свою жизнь, - говорит Сергей Норикович. - Сделать роспись храма -
бывшего мужского монастыря - его настоятель отец Алексий предлагает мне уже третий год. Труд, конечно, многолетний и по специфике, и по сложности задачи, ведь придётся отказаться от нынешней работы и вести почти монашеский образ жизни.
Он говорит, что задумал новые иконы, которые будут «на современном языке говорить о вечном»:
- Даже язык проповеди сегодня поменялся - почему не может поменяться икона? Мне кажется, даже в рамках канонов каждый художник может писать в своей манере. Зачем нужно отказываться от неё, приходя в храм? Ведь икона - это откровение. Получается, ты отказываешься от своей манеры, потому был неискренен? Великие художники - Врубель, Суриков, Нестеров, Васнецов, приходя в храм, работали в своей манере, ничего не меняя.
…Мы много говорим - о скорой поездке в Армению, студентах, разнице городов… При этом, он, кажется, так и остаётся неразгаданным - подвижник, мечтающий о храме и улыбающийся с лёгкой грустинкой.
- Скажите, а каким бы получился портрет художника Элояна, случись его рисовать художнику Элояну?
- Знаете, раньше мне часто приходилось резать большие стёкла, чтобы оформлять графические работы. И ты берёшь это стекло так широко, - художник разводит руки, - что от тебя видна одна голова, всё заслоняет стекло. Себя я нарисовал бы с таким стеклом в руках. Так, чтобы в нём отражался мой город…
Досье
Сергей Элоян родился в 1958 году в Нижнем Тагиле. Окончил Иркутское училище искусств и Красноярский государственный художественный институт. С 1991 года - член Союза художников России. С 1989 по 1994 годы преподавал в Иркутском художественном училище. Его работы выставлялись в Москве, Париже, Берлине, Сеуле, Штутгарте.
Блюз на холсте. Художник Татьяна Ларёва о том, как вернуть миру красоту 
Иркутянин открыл в себе живописца в 65 лет 
От сурка до Дали 
Живопись Виктора Мироненко сравнивают с музыкой Бетховена 
Настырная бабушка. Художница из Листвянки удивляет туристов со всего света