Высокая литература. Писатель Байбородин - о ценности книжных премий

В прошлом году в литературной жизни России появилась новая премия. Её учредили Российский книжный союз и правительство Иркутской области в память о нашем прославленном земляке Валентине Распутине. 15 марта - в день рождения писателя - в Иркутске объявят первого лауреата национальной литературной премии.

Накануне этого события главный редактор «АиФ в ВС» встретился с одним из её номинантов - иркутским писателем Анатолием Байбородиным.

На соискание премии поступило 104 заявки из 38 регионов России, а также Германии, Израиля, Казахстана, США, Украины и Эстонии. Кроме моего собеседника (со сборником рассказов и повестей «Деревенский бунт») финалистами стали Александр Донских с книгой прозы «Солнце всегда взойдёт», Михаил Попов с романом «На креслах всходних», Александр Семёнов со сборником повестей и рассказов, Валерий Хайрюзов со сборником повестей и рассказов «Отцовский штурвал», Михаил Щукин с романом «Каторжная воля».

Хоть какая-то помощь...

Наталия Горбань, «АиФ в ВС»: Анатолий Григорьевич, что для писателя значит вручение премии: престиж, признание заслуг, своего рода продвижение на рынке?

Анатолий Байбородин: По поводу премий мне вспоминается случай - возможно, показательный для всех деятелей искусства. В своё время на госпремию СССР выдвинули фильм Леонида Быкова «В бой идут одни старики» и одновременно - фильм Шукшина «Калина красная». И Быков отказался от премии, потому что считал, что работа Шукшина - выдающееся явление киноискусства. Я не могу назвать ни одного нашего писателя, кто бы так поступил. Чаще наоборот, какой-нибудь автор из третьего ряда будет в кулуарах возмущаться и спрашивать: «А почему премии всё время дают такому-то, а не мне?» Тут срабатывают честолюбие и сребролюбие.

Но вообще премия для писателя в нынешние времена, если она объективно заслуженная,- это хоть какая-то материальная помощь и поддержка. Сейчас ведь гонораров по сути нет, труд писателя никак не оплачивается, в отличие от советского времени. Более того, если ты книгу написал, надо деньги найти, чтобы её напечатать, а потом ещё и самому её распространить. А когда писатели получают премии, их хотя бы начинает уважать местная «государева власть». Знаете, когда я раньше приезжал в своё родное село в Забайкалье, мне директор библиотеки говорила: «Эх, Толя, жаль, что ты не знаменитый. Тогда бы денег дали «под тебя».

Книги не победить. Писатель Владимир Крупин о самой читающей нации Подробнее

- Признайтесь честно, вы хотите стать лауреатом премии имени Распутина?

- Отвечу, возможно, хвастливо, но я считаю себя достойным. Из всех писателей, которые попали в список номинантов, самым сильным соперником для себя считаю Михаила Попова из Архангельска. Мне неудобно говорить о достоинствах своей прозы, просто среди писателей моего поколения я был Распутину одним из самых близких по творческому духу. Более того, он был моим прямым наставником, благодаря ему выходили мои первые книги и публикации: он писал для них предисловия. По его рекомендации меня и в Союз писателей приняли, причём единодушным голосованием. 

Для меня всегда был велик авторитет Распутина. Хотя позднее, случалось, вступал с ним в полемику, но не по идеологическим причинам - тут мы были единодушны, единомысленны, а по отношению к неким писателям, к литературному процессу вообще.

Правда, в последние годы мы уже мало общались. Огромное количество людей хотели к нему в гости попасть, и я думал: «Чего ещё мне лезть туда?» По моему пониманию, трагизм вот таких личностей - всесветно знаменитых, как Распутин, в том, что их уже любят не за слово, а за славу. Наше-то поколение читало Валентина Григорьевича с восторгом, когда у него ещё не было известности, а потом вызрело поколение его поклонников, которым было абсолютно чуждо то, о чём он писал. Их притягивала только его слава…

- Нет опасения, что премия им. Распутина - как раз и есть своеобразная дань этой славе, и придуманная на волне того, что в прошлом году писателю отмечали 80 лет, со временем она не станет столь же известной и престижной, как, к примеру, Пулитцеровская?

- Единственное, чего я боюсь, что в будущем организаторы переведут её на московскую писательскую элиту. Вот в первый раз засветили сразу многих иркутян как лауреатов - меня, Александра Донских, Валерия Хайрюзова, Александра Семёнова,  а потом скажут: «Всё! Хватит! Теперь Москва». Я в своей жизни премии получал, и среди них была «Премия Дельвига» - от «Литературной газеты». На эту награду меня представлял знаменитый писатель Владимир Личутин, но он почему-то не пришёл на совещание, на котором принималось решение, и меня из списков удалили. Я тогда написал редактору «Литгазеты» и руководителю этой премии Юрию Полякову, что, на мой взгляд, это было несправедливо. Он ответил коротко: «Анатолий, где вы видели справедливость в премиях?» Правда, на следующий год мне её всё-таки дали.

«Не от мира сего». Писатель Ким Балков - о земляках и сибирской грусти Подробнее

Главное не возраст, а уровень

- И всё же, зачем ещё одна литературная награда, когда их у нас и так существует достаточно много: «Большая книга», «Русский букер», «Национальный бестселлер», «Ясная Поляна», имени Александра Солженицына и ещё десятки менее известных, а то и вовсе неизвестных?

- Высочайшим критерием литературы всегда считалась народность. Как её надо понимать - много писали и дискутировали, начиная с Пушкина и Гоголя: или это кислые щи и лапти, или проникновение в народную душу. В итоге сошлись на мнении, что и то, и другое имеет место. Достоевский не писал широко народную жизнь, как, к примеру, Лесков, но он глубже всех проник в душу народную - в её божественных взлётах и адских падениях. А в современном премиальном процессе этот критерий утрачен. Нет в нём и критерия русского языка - богатого, могучего, поговорочного и пословичного, современную прозу правильнее будет называть русскоязычной. У нынешних премий какие-то другие критерии - неожиданность, вызов обществу и т.д.

Поэтому мне хочется, чтобы премия имени Распутина была наградой для наших талантливых писателей из глубинки, каким был сам Валентин Григорьевич, чтобы её вручали только тем авторам, которые по слову и по духу близки Распутину - истинному русскому писателю.

«Золотые Витязи» литературы. Николай Бурляев - о канонизации Распутина Подробнее

- А как бы вы охарактеризовали состояние современной иркутской литературы? Есть в ней достойные молодые имена?

- В литературе нет понятия возраста. Можно написать выдающееся произведение в юные лета, а можно, наоборот, на склоне лет. Например, часто можно услышать такое определение, как поэзия молодых, поэзия старшего возраста. Да нет в поэзии возраста! Есть только уровень. А когда ты написал выдающуюся поэму - в 15 лет с помощью божественного проведения или в 70 - неважно. Тем более, что в 70 лет человек начинает впадать в детство и вполне может создать произведение, достойное юноши (смеётся).

- Бытует мнение, что, живя в провинции, прославиться по-настоящему практически невозможно, и если хочешь, чтобы тебя узнавали, надо ехать в столицу. Вам никогда не хотелось это сделать?

- Нет. Парадоксально, но я не был нигде за границей, и в Москву ездил редко. Не хотелось, потому что всегда было жалко времени. Мой творческий стиль совершенно нетипичный: я пишу десятилетиями - сразу три романа, десять очерков, рассказов. Бросаю, возвращаюсь, редактирую уже напечатанные произведения и т.д. И при этом делаю много исследовательской работы - у меня много публицистики. Занимаюсь большими составительскими проектами, такими, например, как «Русский месяцеслов»: обычаи, обряды, поверья, приметы русского народа на каждый день со всеми церковными праздниками; как «Думы о русском с древнейших до нынешних времён». Сейчас заканчиваю редактировать роман о журналистах, делаю серию очерков о народной культуре, писателях, художниках.  В общем, работы много, а времени мало, и его потеря для меня - величайшее страдание.