Теперь по всей России, от её «высоких» кабинетов до кухонь, расходится «взрывная волна» и идти, наверное, будет долго. Каковы отзвуки московских событий здесь, в Иркутске, в пяти тысячах километров от эпицентра?
Наши не пострадали
…По последним данным, на момент выхода этого номера, погибло 35 человек. Пострадало 110, почти треть в крайне тяжёлом состоянии.
Между нашим аэропортом и московским «Домодедово» 24 января курсировали самолёты двух авиакомпаний - «S7» и «Уральских авиалиний». Как нам объяснили представители компаний, расписание таково, что пассажиров из Иркутской области на месте взрыва быть не могло. «Прогремело в зоне прилёта примерно в 16.30 по Москве. Пассажиры наших рейсов в зону прилёта прибывают в 8.50, а в остальное время они могли находиться только в зоне вылета», - рассказал специалист «Уральских авиалиний».
Чуть позже пришла и официальная сводка: среди жертв теракта жителей Приангарья нет. Список тех, кто пострадал, постоянно обновляется на сайте МЧС.
Аэропорты ощетинятся
…Середина дня. В иркутском аэропорту немноголюдно. Конечно, утренние новости здесь смотрели все. Носится вопрос: сколько? Тридцать три? Тридцать пять?
- Вы видели последний список пострадавших? Там были дети? - спрашивает женщина в форме. Не взволнованная, но видно, что очень сочувствующая. Про детей ничего не известно - пока, в основном, в Интернете только имена и фамилии…
Василий Недава, начальник подразделения досмотра службы безопасности иркутского аэропорта, рассказывает: все меры, о которых сказал вчера президент, приняты. И сравнивает систему безопасности с айсбергом: его верхушка, которая видна пассажирам, никак не изменится. А про другие изменения праздным наблюдателям, в том числе и СМИ, знать не положено.
Утром пассажиров проверяли кинологи с собаками: так делается каждый день в самые напряжённые часы. Корреспонденту «АиФ в ВС» застать четвероногих не удалось: в обед их отправляют на отдых. В штатном режиме работает видеонаблюдение. Уже приняли несколько рейсов из Москвы, тоже в обычном режиме. Пассажиров меньше не стало: через систему досмотра при входе прошло даже больше людей, чем обычно. Специалист рассказывает: пресловутая «рамка» на входе, на которую жалуются иркутяне, могла сберечь людей, окажись она на месте в Домодедово. Но в аэропортах столицы такая техника не работала как положено, поэтому они были уязвимы для террористов.
На старые раны
Почему в этой ситуации особенно больно Иркутску? Потому что за нами закрепилась слава города авиационных происшествий. Потому что уже очень многим было больно при словах «самолёт» и «аэропорт», и мы стали острее реагировать на несчастья других. По крайней мере, связанные с полётами.
- Конечно, все зависит от индивидуальных особенностей: одному человеку наступят на ногу, и он просто отойдёт в сторону. Другой на весь день выйдет из колеи. Кто-то, чьих родственников и друзей не было в Домодедово, откажется принимать эту информацию. А другого - настолько же далёкого от этой трагедии человека - переживания могут довести до инсульта или инфаркта, - рассказывает Игорь Судейкин, старший преподаватель кафедры медицинской психологии психологического факультета ИГУ. - У нашего города есть опыт авиационных трагедий. И люди, непосредственно пережившие такие события, реагируют на них совершенно иначе по сравнению со «сторонними наблюдателями». Участники трагедии переживают её в два этапа, и если острый период переживаний проходит, то хронический остаётся на всю жизнь. И для людей, переживших трагедию «Руслана» во Втором Иркутске или крушение аэробуса А-310, теракт в Москве - соль на рану.
Это наше общее горе. Между нами - пять тысяч километров, и всё-таки Москва ближе, чем кажется.
Опознаны пятеро погибших при теракте в аэропорту «Домодедово» 
«С квартирой и машиной». Иркутская сваха о том, как не надо искать мужа 
Поздравление с Новым годом от депута ЗС Алексея Красноштанова