За это время из её стен вышли сотни учеников: кто-то из них так и не нашёл работу, а кто-то отлично освоился в профессии рабочего, музыканта, юриста или учёного. «АиФ в ВС» встретился с педагогом-психологом этой школы, чтобы поговорить о том, как инвалиду «вписаться» в здоровое общество.
Когда-то он и сам был выпускником интерната № 8. Уже 45 лет, как Виктор Токаревский не видит практически ничего. Из-за простых мальчишеских шалостей он лишился зрения в 4 года. Однако инвалидность не помешала ему стать педагогом, добиться успехов в профессии и науке.
«Ты нам нравишься, но не нужен»
 |
|---|
| Виктор Токаревский |
- Общество устроено по меркам здоровых людей. И пусть никуда не деться от того, что с юридической точки зрения ты инвалид, не нужно занимать позицию инвалида, - уверен Виктор Токаревский. - Никто не станет бить тебя по рукам, если ты постараешься сделать всё, чтобы встать на один уровень со здоровыми людьми. Инвалиды часто ждут, что их будут встречать с почётом, помогать им, терпимо относиться. Но в первую очередь сам человек должен научиться всему, чему только возможно. Например, один из моих выпускников сейчас преподаёт в иркутском вузе, а ещё он успешно ведёт частную адвокатскую практику. И его клиентам всё равно - зрячий он или нет, потому что он отлично справляется со своими обязанностями. Правда, среди некоторых работодателей до сих пор водится стереотипное представление: дескать, инвалид, может быть, и умный, но немощный какой-то. Так было и со мной. Пришёл в обычную школу устраиваться: да, университетское образование, да, красный диплом на руках, да, парень, ты нам нравишься, но мы тебя не возьмём, потому что ты будешь опаздывать на работу и льготы просить. Нужно преодолевать это сопротивление, показывать, что ты пришёл в качестве полноценного специалиста, а не вымаливать рабочее место. В 20 с небольшим лет, будучи слепым, я учился вовсю, зарабатывал какие-то деньги, у меня уже дети были. Мне как психологу иногда приходится общаться и с обычными молодыми людьми - здоровыми, у которых обеспеченные родители и есть практически всё. Посмотришь на них - ну, кукла куклой. Спрашиваю, чего хотите в жизни? Отвечают: да ничего не хотим. Поэтому, я думаю, любой человек вне зависимости от того, здоровый он или физически ограниченный, может чего-то в жизни достичь. Было бы желание.
Карина Евдокименко, «АиФ»: - Виктор Николаевич, а что делает государство для максимальной адаптации инвалидов к обычной жизни?
- Государство делает довольно много. Правда, оно не спрашивает, что нужно инвалидам, оно говорит: я знаю, что вам нужно. По индивидуальной программе реабилитации те же незрячие могут получить разные «говорящие» технические средства, которые сделают их жизнь проще, будь то часы или градусник. Но приобрести их сможет и пенсионер. А более дорогостоящую поддержку даже на паритетных началах государство не готово оказать. Например, немало стоит программа, позволяющая слепому специалисту работать на компьютере, который в наши дни никакая не роскошь. И для слепого от него даже больше пользы, чем для зрячего. Много говорят о том, что нужно безбарьерную среду создавать, и СМИ всегда охотно рассказывают, как где-то установили новый пандус. А на улице Донской, например, находится соцзащита, куда ходят старушки, инвалиды, калеки. Там под гору идёт разбитая дорога, потом такие ступеньки, по которым, если бабушка случайно скатится, то соцзащита ей точно уже не понадобится. И чтобы попасть в нужный кабинет, сначала надо преодолеть крыльцо и узкие коридоры. Зато есть много контор в центре, с отличным ремонтом, куда инвалиды не ходят. В этом прослеживается циничный подход: чем меньше посетителей - тем лучше.
Не тому учим
Отношение к инвалидам в обществе, как правило, расходится к двум полюсам: это либо чрезмерная жалость, либо неприятие. Как ни странно, первыми неправильно воспринимать «особенных» людей начинают родители. Они считают, что если у ребёнка есть какой-то физический недостаток, значит правильно воспитать его смогут только специальные педагоги. По словам Виктора Токаревского, это говорит о низкой педагогической культуре среди родителей.
- Они часто заявляют: «Вы ведь не просто педагоги, вы тифлопедагоги (т.е. для слепых), вот вы и готовьте нашего ребёнка, вам за это платят». Конечно, нам платят за работу, но почему ты, со своим родительским сердцем, не можешь обеспечить своему чаду родительский и бесплатный минимум любви? В XX веке при советской власти к нам попадали дети в основном из семей рабочих и крестьян, со средним, а то и ниже культурным уровнем. Но каждый хотел выглядеть более-менее воспитанным, и приводить ребёнка в первый класс неподготовленным было неприлично. Сейчас социальный статус родителей выше. Куда ни глянь - повсюду люди с высшим образованием. А показатели в специальной коррекционной педагогике падают. Родители грешат гиперопекой. Из-за этого, вместо того чтобы с первоклассником заниматься, педагоги учат его пользоваться туалетной бумагой, мыть руки и завязывать шнурки. Нужно ребёнка не рыбкой кормить, а научить его пользоваться удочкой.
- Как вы считаете, детей с ограниченными физическими возможностями стоит отдавать в обычные школы?
- Безусловно, когда ребёнок-инвалид находится в обычной среде, со здоровыми людьми, это позволяет ему развиваться гораздо быстрее. Но я считаю, что наша страна пока не совсем готова к инклюзивному образованию. Давайте обратимся к мировому опыту: Европа шла к этому 40 лет. Во-первых, экспериментировали, мониторили ситуацию, выясняли, насколько эффективна эта система. Во-вторых, готовили кадры. В-третьих, формировали через СМИ общественное мнение. В-четвёртых, готовили к переменам родителей здоровых детей. Инклюзивное образование требует серьёзной подготовки, иначе пользы от него не будет. В Португалии, например, все 100% инвалидов, вне зависимости от физического и умственного развития, могут учиться в массовых школах. Поэтому учебный процесс там во многих классах существенно провисает. А есть взвешенный, дифференцированный подход - в Германии, во Франции, там инвалиды, которые учатся с обычными детьми, должны соответствовать требованиям.
Что происходит в Иркутске? В нескольких школах построили пандусы для колясочников, написали по Брайлю номера кабинетов, освещение получше поставили, разрешили пользоваться планшетниками для глухонемых. Конечно, многие родители обрадовались, захотели отвести ребёнка в обычную школу. Зато папы и мамы здоровых учеников сказали: «А зачем нам это надо? Мы не хотим, чтобы наш Петя занимался вместе с инвалидами». К тому же никто не учил простых педагогов работать с такими детьми. В нашей стране есть чуть больше сотни специальных коррекционных школ с внушительным опытом. Элементарно, на их базе можно было бы сделать институты переподготовки учителей массовых школ. Узкоспециальная школа хороша тем, что там всё отточено. Это маленький мирок, очень комфортный, где ребёнок чувствует себя расслабленно и удобно. Своеобразный инкубатор. А когда он выходит в большое плаванье, оказывается, что мир гораздо жёстче. И не у каждого есть сила характера, чтобы приспособиться к новым требованиям. Общество должно идти навстречу не потому, что кто-то его обязывает, а из великодушия. Человек, сильный духом, легко поможет другому не из чувства высокомерия, а просто потому, что это ему ничего не стоит. Я слепой, но я могу помочь бабушке в трамвае сумку поднять: она зрячая, но ей трудно это сделать. Нужно быть более терпимым и проявлять уважение к другим. Но не как на Западе говорят - быть толерантным. Я противник толерантности, она размывает многие границы, порождает поликультурность, многополярность. А если нет чёрного и белого - человек перестает блюсти свои ценности.
Счастлив тот, кто счастлив у себя дома 
Учитель нового образца. Процесс преподавания нужно обожать 
Неуёмное поколение: «завязать» с работой у пенсионерки Натальи Зениной не получается 
Мужчины - как дети. Работа в детском саду не только женское дело 
Агрессия и депрессия. Медицинский психолог – о том, как жить спокойно