За семь лет эти мальчишки и девчонки восстановили из небытия имена десяти солдат, не доживших до Победы. Командир усольского отряда «Искатель», обладатель медали «Патриот России» Максим Торопкин - о военной археологии, воспитании молодёжи и историческом долге.
- Обычно мы берём в отряд семиклассников, - рассказывает Максим, - одни приходят сами, других приводят родители. Эти дети адаптированы к жестокости с экрана, воспринимают войну по-своему. И весь год мы готовим их к тому, что придётся сорок дней жить в поле: учим копать, фотографировать, проводить эксгумацию. У каждого есть заранее определённая роль в отряде и каждого мы называем специалистом.
Когда впервые выезжаем на места боёв, дети становятся другими после первой найденной гранаты. По взгляду видно, как они начинают осознавать. И война для них уже не сказка - а реальная воронка на том месте, где бойцы играли в домино за несколько секунд до взрыва.
Такие дети шумят и безобразничают не меньше сверстников, но у них появляется какой-то внутренний камертон, впоследствии они мудрее в жизненном выборе.
В отряде есть студенты, и даже бывшие студенты. Есть поговорка, что можно войти в поисковый отряд, но нельзя из него выйти.
В среде политиков популярна точка зрения, что детям не место в военной археологии. Да, здесь есть элемент опасности, но чтобы школьники поняли какие-то важные, необходимые для жизни в сегодняшней стране вещи, не всегда хватает одних книг и фильмов. Кстати, современный фильм «Мы из будущего» был снят на Синявиных высотах, недалеко от Невского пятачка, куда мы семь лет выезжаем на раскопки.
О трофеях
В музее Усольской школы №12, где преподаёт Максим Торопкин, экспонатов больше двух тысяч. Часть находок передана родственникам бойцов, боеприпасы на месте уничтожают сапёры. Только гранат уже найден не один мешок, в музей попали единицы:
- Это граната, сделанная ребёнком. Ручаюсь, в области второй такой нет. Во время войны дети вытачивали на токарных станках снаряды, и если резьба срывалась, бракованный снаряд переделывали вот в такое оружие, - в руках у командира отряда продолговатая ржавая колба с круговой нарезкой и чекой.
На соседнем стенде - искорёженная взрывом фляжка бойца с выцарапанным именем «Матросов Сергей»: металл по краям превратился в бахрому, а надпись в центре чудом уцелела.
- Оказалось, что бойцов с таким именем воевало больше тысячи, на одном только Невском пятачке было триста Сергеев Матросовых. Поэтому находка осталась в музее. Вот пузырёк с эфиром, он принадлежал неизвестной санитарке, между собой мы называем её Тамарой. А это - то самое домино, в которое играли перед взрывом солдаты. Здесь только один фрагмент, мы нашли тогда 21 из 24…
О «чёрных копателях» и контрастах
- Археолог археологу рознь. Себя мы относим к так называемым «белым»: у нас есть паспорт отряда, перед каждой экспедицией оформляется разрешение. Буквально в нескольких метрах от нас на Невском пятачке могут работать «чёрные копатели», так же разыскивать останки воинов, медальоны, боевые награды. Только мы находим родственников и передаём им свои трофеи безвозмездно, а наши «коллеги» просят за них немалые суммы. Особенно ценится боевое оружие. В Питере есть места, которые знают только «свои», в оговорённое время там можно приобрести у «чёрных археологов» вещь с Невского пятачка.
Как-то за трофейный серебряный перстень и медальон немецкого солдата, которые сейчас в музее, нам предлагали шестьдесят тысяч рублей…
Интересная черта нашего времени: многие копатели стали «совмещать» чёрную и белую археологию. Чтобы вернуть кому-то память о дедах и прадедах, продают часть трофеев и на эти деньги оплачивают экспедицию…
- В последние десять лет на Невском пятачке ведётся строительство. Сейчас он представляет собой площадку 620 м на полтора километра, а когда-то был раза в два больше. На костях стоят дачи, бассейны. Иногда мы договариваемся с гастарбайтерами, чтобы при строительстве нам позволили забрать уже обнаруженные останки…
О военных фильмах
- О войне, на мой взгляд, в последнее время выходят достаточно грамотные, исторически верные вещи. Скажем, документальные фильмы к 65-летию Победы. Но показывать такие ленты после полуночи - неправильная политика государства. Вряд ли их увидят дети, которым это в первую очередь и нужно посмотреть.
Из советской классики о войне уважаю все ленты, а одна из любимых - про батальон девчонок «А зори здесь тихие». Из современных хорошее впечатление пару месяцев назад оставил художественный фильм «Снайпер». Те же «Мы из будущего» - неплохая работа, довольно правдиво показывающая «тёмную» сторону раскопок.
О людях
- Найти солдатский медальон - большая удача, - показывает Максим металлическую маленькую капсулу, - но ещё большее везение - если внутри сохранилась записка с именем бойца. Часто от содержимого остаётся только труха, бумага может рассыпаться в руках.
Медальон бойца Габдуллы Сигбатуллина целым удалось найти летом 2005 года. Среди тысяч имён его имя нашли в Книге Памяти, связались с отрядом из Татарстана. Оказалось, что в деревне Красная Кадка живёт кто-то из родственников бойца. Единственный телефон оказался не то в администрации, не то в больнице, и Максим ждал сорок минут, прежде чем услышать на том конце провода голос сестры воина Ляйлии Исмагиловны. Сейчас боец захоронен в братской могиле на Невском пятачке, а в школьном музее хранится два письма от женщины:
«Мы теперь спокойны, что прах нашего близкого человека покоится в ухоженном и не забытом месте. Ещё раз благодарим всех следопытов, желаем им крепкого здоровья и удачи. Посылаю вам карточку Абдуллы. С наилучшими пожеланиями и искренним приветом Ляйлия Исмагиловна».
Всего за последние 7 лет усольскими следопытами перезахоронено более 250 безымянных бойцов. Ещё десять безвестных солдат теперь обрели имя.
Языком цифр:
30 поисковых отрядов действуют сегодня в Иркутской области,
7 из них имеют возможность выезжать за пределы региона
В Голливуде готовят новое пришествие Годзиллы