По данным Иркутскстата, за прошлый, самый трудный, год доля населения Приангарья с доходом ниже прожиточного минимума увеличилась до 20,5%.
Получается, пятая часть всех семей региона не может сама обеспечить себя даже необходимой едой. Но и здесь нашлись те, кому выжить ещё труднее, - и без того небогатые люди, оставшиеся без кормильца, жилья, здоровья или работы.
Казалось бы, таким семьям, особенно с детьми, нужно прикладывать максимум усилий, чтобы вылезти из ямы. Однако, как выяснил корреспондент «АиФ в ВС», родители, попавшие в трудную жизненную ситуацию и практически оставшиеся без средств к существованию, зачастую просто опускают руки, несмотря на то, что выход всё же есть.
«Мы не пропадём»
- У моей мамы сахарный диабет, - рассказывает жительница посёлка Хомутово Ольга Жегунова. - Семь лет назад, тогда мы ещё жили в Ангарске, ей ампутировали ногу, потом у неё упало зрение. Моя старшая дочь тогда училась, а я снова была беременна и вдруг родила двойняшек. Нам пришлось переехать в Хомутово, чтобы я могла следить за мамой, от которой не отойдёшь, и за маленькими ребятишками.
Сначала муж остался работать в Ангарске, но потом без него справляться я перестала: легла с одной малышкой в больницу, а вторую куда деть? Садик нам не давали. В итоге муж бросил работу и переехал к нам. Конечно, у нас были какие-то сбережения, но их не хватало.
Какое-то время семья жила в прямом смысле на пособия, её средний доход не превышал и пары тысяч рублей в месяц. Однако не зря Ольга Юрьевна говорит, что она с родными не пропадёт - всего за три месяца ей удалось переломить эту ситуацию.
Ольга уже и не помнит, зачем в феврале отправилась в соцзащиту, но привезла оттуда социальный контракт - по сути, договор с государством, которое берётся материально помогать семье, попавшей в трудную жизненную ситуацию. Однако просто так денег никто не даст - взамен семья должна всеми силами стараться поправить своё финансовое положение и строго отчитываться о потраченных целковых.
Ольга с мужем направили материальную помощь на хозяйство: купили 13 кур несушек, петуха, 200 бройлерных цыплят, корм для птиц и удобрения. Теперь, глядя на аккуратную ферму Жегуновой, даже сложно поверить, что когда-то ей было нечем кормить детей. Сейчас дочки, наконец, ходят в садик, а мама и папа могут посвятить себя хозяйству.
- К сентябрю уже можно будет мясо продавать - цыплята достаточно подрастут. Сейчас ещё сложностей хватает: птица съедает как минимум 12 тысяч рублей в месяц, но уже какие-то деньги приносит, - улыбается Жегунова. - Мы остаёмся оптимистами, несмотря на все трудности, которые на нас свалились. Мне очень повезло с семьёй. Считаю, что помогать нужно людям, готовым работать, а не тем, кто только и делает, что ноет и скулит: таким сколько ни дай - всё мало.
«Вы нам обязаны!»
Удивительно, но история неунывающей Ольги из Хомутово скорее исключение, чем правило. Сегодня в Приангарье около 5 тысяч семей, попавших в трудную жизненную ситуацию, но счёт желающих заключить социальный контракт едва идёт на сотни.
В 2014 году, когда этот закон работал первый год, на всей территории региона заключили всего 28 контрактов. В прошлом году цифра чуть увеличилась - 180. И то - во многом за счёт рук и ног сотрудников соцзащиты. Семьи на предложение зарабатывать самим отворачиваются: «Вы нам обязаны!» По законодательству люди, в связи с трудностями, могут получить выплату в 5 тыс. руб., и многим проще прийти взять раз в год это пособие, чем пытаться самостоятельно решать проблемы.
Между тем соцконтракт не предполагает особых ограничений и «потолков»: помощь по нему выделяют и на развитие подсобного хозяйства, и на получение профессии, на покупку необходимых для работы инструментов. В регионе были случаи, когда на государственные деньги отцы семейства, к примеру, получали водительские права и отправлялись работать в такси. А одна из самых ярких историй произошла в Усть-Илимске: там одинокая мама двоих детей попросила помощи, чтобы купить инструменты для парикмахерской. Сначала стригла людей на дому, потом открыла салон и сейчас считается вполне успешной в городе бизнесвумен, дети которой ни в чём не нуждаются.
Как пояснили корреспонденту «АиФ в ВС» в региональном минсоцразвития, соцконтракт не заставляет семью отказываться от каких-то других пособий и выплат. Единственный «подводный камень», из-за которого семьи отказываются воспользоваться помощью, - деньги дают для работы, просто так купить на них еду, одежду или новый телевизор нельзя. Раньше была такая мера поддержки, как материальная помощь (её и сегодня дают, но только тем, кто совсем бедствует). Теперь её и пытаются заменить контрактом.
- Был у нас случай, когда семья просила материально помочь, - рассказывают в минсоцразвития. - Приехали - посмотрели: действительно, беднота беднотой, дети не кормлены, не одеты. Выделили 40 тысяч рублей, через месяц приехали - всё как было, так и осталось, но у семьи появился новый телевизор. И такие ситуации возникали во многих регионах, поэтому ввели помощь, за которую требуют отчёт: «Посмотрите, мы купили корову, теперь у нас молоко, сыр, творог на столе, а излишки мы продаём». Но люди нового боятся и ленятся - привыкли пособия получать и ничего не делать и дальше хотят жить так же.
Комментарий:
Галина Попова, начальник управления социальной защиты по Иркутскому району:
- В прошлом году в районе заключили всего 6 контрактов, а за полгода 2016-го уже 37, причём 32 закрыты, 11 ещё действуют. Ни один не «провалился», потому что все эти люди с желанием пошли. Район району рознь, но у нас в основном деньги направляют на личное хозяйство: покупают кур, свиней, огораживают свой участок. Иногда к нам приходят семьи, у которых доход в семье на месяц - 400 рублей. Конечно, они сами не могут даже семена купить, чтобы засадить участок. Огород есть, а стоит пустой.
Многие ориентируются на ту среду, в которой воспитывались. У некоторых родители всю жизнь прожили в деревне, вели хозяйство и работали в колхозе. Колхозы распались, и люди сейчас не знают, где им трудиться: сидят ждут, когда им снова что-то организуют. Их нужно просто подтолкнуть - заставить поверить в свои собственные силы, в то, что они могут на личном подсобном хозяйстве зарабатывать, ведь во многих поселениях вообще нет никаких предприятий. Сейчас занимаюсь семьёй, в которой четверо детей. Их маму муж оставил. Она работает санитаркой в Иркутске, получает всего 10 тыс. руб. зарплаты плюс наше пособие, а из этого 6 тыс. отдаёт за комнату, где они все живут. Мы пытаемся помочь ей решить вопрос с жильём. В родную Московщину семья уехать не может - там работы нет.
Особое мнение:
Светлана Семёнова, уполномоченный по защите прав ребёнка в Иркутской области:
- В Приангарье есть территории, в которых до 80% населения в качестве единственного источника дохода видят меры соцподдержки, но не потому что большинство из них иждивенцы, а потому что там работы нет. Часто проблема тесно связана именно с вопросами занятости: человек хочет трудиться, самостоятельно зарабатывать, но ему некуда пойти, так как единственное «градообразующее» предприятие в его селе - школа. Более того, ездить за 100 км в районный центр занятости для многих непосильная задача - элементарно не хватает денег на проезд. Из-за этого определить «градус иждивенчества» в нашем обществе очень сложно: не все хотят так жить, но по-другому просто не получается.
Но одними государственными выплатами проблемы семей не решить: к примеру, ежемесячное пособие на ребёнка у нас сегодня составляет 285 рублей, которые по итогу для бюджета складываются в миллиарды. Разве такая выплата может помочь? Это впустую выброшенные деньги. Давайте будем платить прожиточный минимум семье, которая действительно в этом нуждается. Но при этом с каждой семьёй будет заключён социальный контракт, и мы будем понимать, что действительно «вытягиваем» этих людей из ямы.
Лишние люди? Как попадают на дно жизни 
Синдром бродяжничества: почему дети подаются в бега? 
Какие барьеры преодолевают инвалиды, чтобы получить работу