Вдохновленные высотой. Что ищут руферы на краю крыш и башенных кранов?

Городской экстрим сегодня так же популярен как дворовой футбол.  Сотни роликов на youtube, где бесстрашные парни выполняют трюки на крышах домов, обычных спортивных площадках или прямо посреди улицы год за годом набирают бесчисленное количество просмотров. В Иркутске для таких спортсменов время от времени устраиваю экстрим-фесты и дворовые соревнования для турникмэнов. А этим летом последние даже обзавелись специальной площадкой для тренировок. Не менее популярны в современной городской среде и так называемые «руферы» (от англ. roof - «крыша») – ребята, которые любыми силами готовы покорить «высотку», если того стоит открывающийся с неё пейзаж. Корреспондент «АиФ» встретилась с одним из иркутских ребят, увлекающихся городским экстримом, чтобы получить хотя бы толику того адреналина, который испытывают эти молодые люди во время выполнения своих трюков.

Дмитрий Казанков – мультиэкстремал. Он руфер, воркаутовец и акробат в одном лице, и его фишка в том, что он практикует стойки на руках и опасные «висы» в нестандартных условиях. Говорит, что выбрать какое-то одно направление он для себя не может – запредельно любит спорт, да и адреналина не хватает.

Мы встречаемся на Труде. «На многоэтажку не полезем, - говорит мне Дима – слишком просто, будем «руферить» тебя в другом месте». Мы втроём недолго идём (с Димой пришёл его друг Алексей, тоже ценитель «высотных» прогулок), и подходим к огромной световой конструкции, которая стоит рядом со стадионом. Я задираю голову вверх, щурюсь от солнца, щёлкаю фотоаппаратом. «Ну всё, пришли, - заявляет Дима. – Мы уже сюда залезали, не переживай». В два счёта парни преодолевают трёх метровый бетонный пьедестал, на котором стоит железная башня, я только успеваю пропищать: «Эй, а как же я??» Ребята протягивают мне руки и закидывают наверх. В этот момент я, конечно, думаю, что пора бы и самой заняться физкультурой.

Романтика из пруда

Одна железная лесенка за другой, и я всё думаю о том, когда же они уже закончатся, а ещё о том, что светлая куртка – это не совсем то, что стоило надеть. Периодически останавливаюсь, потому что уже не терпится понаблюдать с высоты за всем, что происходит вокруг, а ещё убедиться, что за нами не лезут полицейские. Но, почему-то не лезут.

Погода в этот день выдалась ветряная, порывы, которые пронзают дырявую световую конструкцию, очень похожи на байкальские – сопротивляться бессмысленно, остаётся только терпеть. Чем выше мы забираемся, тем отчётливей я чувствую, как под суровым натиском ветра грозную башню слегка пошатывает. Роюсь  в памяти и добываю оттуда слова: «…мы уже сюда залезали, не переживай». Конечно, становится сразу спокойней. В конце концов, без труда и романтику не выловишь. 

Перевёрнутое вдохновение и коробок деревьев

И вот, мы, наконец, на самой вершине. Я прячусь от ослепительного солнца, роюсь в фотоаппарате, и пытаюсь отвоевать у ветра остатки былой причёски. Над моей головой – только небо. А у Димы уже всё наоборот: небо под ногами, а над головой – примерно 45 метров до земли. Прежде чем встать на руки и показать птицам, что не одни они тут «заправляют», Дима аккуратно ходит по железным балкам и оценивает ситуацию: прощупывает место для трюка, пристраивает руки, разбирается, с какой силой и откуда дует ветер. Хотя, по его стремительно развевающимся штанам понятно, что ветер дует откуда-то справа. Непонятно другое: как в таких условиях и на такой высоте можно смотреть на город вверх тормашками, когда я, например, и на ногах с трудом держусь.

Пока руфер-экстремал разминается, у меня появляется минутка, чтобы просто насладиться видом. Люди часто говорят – надо смотреть выше, нужно чаще смотреть наверх, а не себе под ноги. Но сейчас – другой случай. Я гляжу вниз, и вижу, как причудливые длинные тени прогуливаются то там, то здесь, отбрасывая людей сантиметра в три высотой. Деревья похожи на сгоревшие спички, и пыльные иркутские дома подобраны в тон : потёртые сине-зелёные крыши, романтично поблёкшие розовые стены и яркие бордовые и оранжевые пятна – то тут, то там. Моё восхищение разделяет Лёша. Он говорит, что часто бывает на крышах, нигде не может найти такого уединения и покоя, как на высоте.

- Даже если город тебе родной до тошноты – стоит забраться на высоту птичьего полёта, и он откроется тебе совсем с другой стороны: более чистый, более яркий, более красивый. Любоваться такой картиной можно часами.

«Страшный» мусор

Любоваться часами не получилось – ветер, казалось, дует уже сквозь нас, а Дима закончил восхищать меня своими опасными подвигами, поэтому мы решили, что пора возвращаться на землю, такую тёплую, усеянную фантиками, банками, и людьми.

Было две вещи, которые мне очень хотелось вызнать у Димы: почему он не боится, и как реагирует на его подвиги полиция.

- Я уже на многих зданиях побывал, хотя открыл это увлечение для себя только летом. И мне нравится привносить в это занятие экстрим, благо физическая форма позволяет: занимаюсь спортом постоянно. В  эти моменты во мне много чувств,  но в основном, это вдохновение, которое и словами не опишешь. Высота вдохновляет  меня не только на то, чтобы совершенствовать трюки, но и на другие какие-то добрые поступки, свежие идеи, новые шаги в жизни. А иногда я влезаю куда-нибудь просто отдохнуть и послушать музыку. Я  почти неразлучен с высотой. А страх просто сидит у нас в головах, как ненужный хлам, мусор, и парализует людей во всём. Я стараюсь с ним бороться, мотивирую себя внутренне. Если я, будучи на земле подготовлюсь, сразу определю, что и как я буду делать, то потом не вспоминаю про страх, просто встаю и делаю. 

- Но каким бы сильным не был твой внутренний стержень, физическая сила всё же важнее моральной, – добавляет Дима. – Только она позволяет держать тело под контролем и спасёт тебя в форс-мажорной ситуации. Таких у меня, слава богу, ещё не было. Ровно, как не было и прецедентов с полицией. Мы стараемся подбирать время для «вылазок», когда нет народа на улице, летом, например, забирались на крыши под утро, на рассвете. А вообще, мне кажется, полицейским нет до нас дела.

Я благодарю ребят за чудесную прогулку и направляюсь домой. В ушах всё ещё гуляет ветер, а перед глазами стоят узкие улочки. Снова хочется куда-нибудь забраться, и начать тихонько напевать песни, пока никто тебя не видит и не слышит.