Одним из самых талантливых фальшивомонетчиков Сибири был Игнаций Цезик. Более тридцати лет он провёл на каторге, однако сумел стать известным художником. Шедевры Цезика были найдены в Иркутске через 150 лет после смерти миниатюриста.
Польский повстанец
Будущий участник восстания в Польше 1830 года Игнаций Цезик окончил художественную школу в Вильно, в мастерской Шмуглевича, и определился по классу мелкой пластики, изготовлению медальонов, жетонов, подвесок. Когда началось восстание, Игнаций, по заданию повстанцев, вместе с братом Феликсом наладил в своём имении изготовление поддельных документов, печатей и ассигнаций. Позже его спрашивали: «Как же вы, дворянин, образованный человек, опустились до уровня воров и мошенников?» Он с достоинством отвечал, что был членом тайного польского центра и для него было честью «отвечать за финансовую сторону дела».
Братьев арестовали, и в Бобруйске, где проходило следствие, в тюремной камере, на потеху сокамерников Игнаций впервые вылепил из хлебного мякиша шахматные фигурки, которые так понравились одному надзирателю, что он стал приносить узнику глину. Так Цезик стал делать на заказ курительные трубки, пепельницы, спичечницы, шкатулки. Его изделия уже тогда несли на себе печать вкуса, тонкого мастерства и вдохновения.
Поляков осудили на поселение в Тобольск, вместе с ними за Урал отправилась их 14-летняя воспитанница по имени Акулина, ставшая впоследствии женой Игнация. В деревне под Тобольском, в небольшом купленном домике, Цезики жили тихо, небогато, и их непритязательный быт Игнаций изобразил на нескольких рельефных плакетках, где есть изображение Акулины за прялкой, детская люлька на очепи, простая обстановка, даже паук, спускающийся на паутине. Так бы и жили, но художник вошёл во вкус признания и денег...
Первой поддельной ассигнацией Цезик задобрил полицейского чина, который и не подумал усомниться в её подлинности - до того она была хороша, но когда подделки стали появляться всё чаще, сыщики недолго думали, по какому адресу нагрянуть с обыском. Игнация снова бросили в тюрьму. Теперь он видел мир из полуподвального зарешеченного окна. На кувшинах, стаканах и вазочках того периода Цезик изобразил кремль, Иртыш с рыбаками, и сельский быт... Его осудили на каторгу и отправили в Акатуй, где содержали самых опасных государственных преступников. Вместе с ним ушла и Акулина, похоронив в пути маленького сына. Сохранился снимок плакетки, где мать изображена у могилки.
Иркутское наследие
Последние годы Цезик жил в Иркутске, в семье польских повстанцев Короткевичей. Его похоронили на старом Радищевском кладбище, которое впоследствии снесли.
В советское время имя художника нигде не упоминалось, но эхо его славы звучит и сейчас. У меня сохранилась переписка предпринимателей, чиновников и журналистов XIX века, которые искали произведения Цезика по всей Сибири. Особенно их интересовали созданные на каторге при помощи гвоздя и осколка стекла барельефы «Вид рудника Акатуя» и «Христос, благословляющий детей». На первом Цезик изобразил себя прикованным к тачке, на фоне акатуйской тюрьмы и штольни, на втором он с Акулиной в образе странников.
В конце 1960-годов я собирал материал о художнике в Иркутске, Чите и Красноярске, вёл переписку с Семипалатинском и Тобольском. И то, что оставалось загадкой для моих предшественников, спустя 150 лет после смерти миниатюриста каким-то чудесным образом открылось. Кроме десятков изящных изделий Цезика я разыскал и обе вершины его таланта.
Так случай привёл меня в дом иркутянки Анны Николаевны Короткевич, у которой среди вещей, оставшихся от деда, участника польского восстания 1830 года, было глиняное рельефное изображение Акатуйской тюрьмы и рудника, переданные с удивительной точностью.
А вот рельеф с изображением Христа несколько лет спустя после находки «Рудника» ускользнул от меня. Как-то раз в доме у одной иркутянки я рассматривал фаянсовые плакетки и рельефы, развешанные по стенам, и хозяйка рассказала, что видела у своей знакомой необычную глиняную картину, где изображён Христос - с настоящим палестинским пейзажем, но среди толпы есть женщины с двумя косами и монголоидными чертами лица. Я тут же взял с неё обещание, что в ближайшее время мы пойдём к обладательнице удивительной работы. Каково же было разочарование, когда в следующий визит мне сказали, что женщины уже нет в живых.
Но работам Цезика не было суждено пропасть бесследно. Однажды в мастерскую художника Анатолия Костовского, у которого я гостил, как нельзя кстати забрёл незнакомец. Мужчина слышал, что художники интересуются старинными вещами, и предложил посмотреть на икону, которую оставила бабушка-католичка. то был «Христос, благословляющий детей». Работу кто-то разбил и грубо склеил.
Владелец рельефа рассказал, что бабушка, опасаясь совершить грех, оставив «нехристям» икону, велела её сломать и сжечь - ей казалось, что она деревянная. Но куски рельефа, попав в огонь, даже и не думали воспламеняться, хотя и покрывались налётом копоти. Картина не горела, и тогда, в ужасе от содеянного, хозяйка потребовала вытащить осколки из огня и склеить их, а после её смерти отдать в чьи-нибудь руки.
«Вид рудника Акатуя» передан мною в краеведческий музей, в отдел польской ссылки, второй шедевр знаменитого фальшивомонетчика не так давно приобрёл один иркутский банк для своего музея. Истории свойственна ирония.
Вещицы, достойные царских будуаров
Тончайшие по отделке и выразительности изделия Игнация Цезика и сегодня вызывают удивление. Он любил мельчайшие детали, столь присущие мелкой пластике, и так научился тонировать и выглаживать грубую глину, что его работы походили на изделия из слоновой кости, яшмы и даже серебра. Некоторые вещицы Цезика украшали даже царские будуары…
Произведения художника дополняют и иллюстрируют сибирскую историю и культуру. Цезик документально, с бытовыми деталями изображал места, где он жил, а ещё оставил нам портреты современников. Например, портрет иркутского генерал-губернатора Муравьёва-Амурского из белой глины, который сегодня хранится в Чите, передаёт полное сходство с оригиналом, хотя лик можно закрыть двухкопеечной советской монетой - столь филигранна работа мастера.
Кстати:
Есть сведения, что деньги Цезик использовал не только для семьи, но и отдавал их многочисленной польской ссылке на открытие заведений. Количество сосланных поляков в Сибирь доходило до двадцати тысяч. Рассеянные по просторам Сибири, они возводили целые деревни, существующие до сих пор. Поляки широко распространили в Сибири производство экипажей, портновское искусство, часовое дело, изготовление красок и обоев, кондитерское и колбасное мастерство, разведение пасек, цветочные оранжереи и другое.
Иван Козлов, историк
Запуск откладывается 
Живопись Виктора Мироненко сравнивают с музыкой Бетховена 
Обретение корней. Музей из Приангарья собирает информацию о сибиряках 
Сибирский священник воспитывает 17 детей и пишет «притчи на холсте»