В августе-сентябре суд будет рассматривать очередной эпизод по делу ангарского маньяка Михаила Попкова. Серийный убийца, отбывающий пожизненный срок в Торбеевском централе в Мордовии, придумал для себя вариант, как ездить «в отпуск на родину». Душегуб, давно уже побивший все мыслимые рекорды по числу загубленных душ, признается в новых преступлениях, на этот раз — в убийстве женщины в городском парке Ангарска в 2011 году.
Старший следователь Следственного отдела по Ангарску СУ СКР Иркутской области Евгений Рожин рассказал корреспонденту irk.aif.ru о том, каково это — работать с маньяком.
«Раскаивается в том, что поймали»
Ольга Липчинская, корреспондент irk.aif.ru: вы, наверное, сомневались — он это совершил или себе приписывает?
Следователь Евгений Рожин: Сомневаться и изучать факты, исследовать обстоятельства — задача следователя. Я отправил дело в суд, понимая: да, это он. Попков воспроизвёл конкретные детали совершённого преступления несмотря на то, что с момента убийства прошло уже 14 лет. Объяснил мотивы — так, как он их понимает, естественно.
— Стоп! Разве у маньяка бывают мотивы? Мы привыкли к тому, что они реагируют только на какой-то конкретный раздражитель.
— Тут надо понимать, что Попков, каким бы страшным убийцей он ни был, не страдает психическим заболеванием. Другое дело, что по характеру он — прирождённый садист. Психиатрическая экспертиза выявила у него гомицидоманию с садистскими элементами, то есть патологическое влечение к убийствам. Это не болезнь в полном смысле, а расстройство личности: он осознавал свои действия и мог их контролировать. Но не отказывал себе в получении «удовольствия», лишая жизни женщин. И даже подвёл под это базу, заявляя, что очищает мир от недостойных — выпивающих, склонных к измене.
— Когда его поймали, называли Чистильщиком.
— Примерно так он себя и ощущал, и ощущает. Он, конечно, рассказывает о своих преступлениях, признаёт их, даже вспоминает детали — у него хорошая память, несмотря на количество убийств. Может подробно описать каждое, чётко разделяя эпизоды. Но раскаивается в одном — в том, что не всё предусмотрел и его всё же поймали.
Пользовался доверчивостью
— Это сколько же у него может быть жертв?
— Много. Убивал он долго, почти два десятка лет, в основном в двух соседних городах, Иркутске и Ангарске. Просто предлагая подвезти, а там уже решал, оставить живой или нет... Конечно, не каждый с таким складом психики, как у него, становится убийцей. В его случае, видимо, требовался триггер — какая-то провокация, вспышка гнева. Например, если женщина ему нагрубила или, по его логике, «сама напросилась» — села в машину, согласилась поехать за город, выпила с ним. Он оправдывал убийства тем, что такие женщины, по его мнению, «заслуживали» смерти — они были «лишними».
Хотя убивал не всех, кто к нему садился. Довозил некоторых до места — всё зависело от ситуации и его настроения. Когда мы с ним закончили работать по делу, намекнул, что не прощается. Что он имел в виду? Трудно сказать, но, может быть, очередной эпизод... Хотя на его счету и так 87 жизней и три покушения на убийство.
— И последняя история об убийстве женщины в 2011 была точно такой же? Тоже «подвёз»?
— Как мы уже обсуждали, его жертвы жили обычной жизнью, но в силу обстоятельств на момент знакомства с преступником соответствовали его критериям отбора. Он пользовался их доверчивостью — большинство жертв садились к нему в машину, думая, что он просто подвезёт их, как таксист. А он ездил по городу, а затем вывозил женщин за город, например, в лесополосу, где и совершал преступления.
Что же касается последнего случая, то всё происходило несколько иначе. Погибшая, 36-летняя женщина работала дворником и жила скромно. В тот день она была у своей подруги — они выпивали у неё дома. Позже все разошлись, и женщина отправилась домой одна. Её обгоревшее тело нашли в ангарском парке возле ДК «Современник». Я тогда выезжал на место убийства в составе следственной группы, но кто совершил его, найти не удалось. Во многом поэтому дело вызвало у меня профессиональный интерес.
— Само дело можно назвать сложным?
— Нет, там был всего один эпизод, который лично для меня не представлял особой трудности. Тем более, подозреваемый сам во всем признался. Суть работы заключалась в том, что, поскольку человек дал признательные показания, его нужно было доставить на место преступления для проверки обстоятельств.
Конечно, в таких случаях есть свои нюансы: необходимо тщательно сопоставить новые данные с уже имеющимися, проверить детали. Ведь даже при наличии признания всегда остаются сомнения — действительно ли человек говорит правду или скрывает что-то. Нужно проработать все мелочи, чтобы убедиться: преступление совершил именно он, а не кто-то другой. Важно восстановить картину происшествия до мельчайших подробностей, ведь от этого зависит, кого именно привлекут к ответственности...
Когда я снова, спустя 14 лет, погрузился в материалы этого преступления, мне, конечно, было профессионально интересно вспомнить детали. Ведь я участвовал в расследовании с самого начала, и теперь, когда удалось его раскрыть, это приносит определенное удовлетворение. Для следователя такие моменты важны — это подтверждение качественно проделанной работы.
Действовал по обстоятельствам
— Скрывать что-либо тут ему не имело смысла?
— Он охотно рассказал, что убил эту женщину «по дороге». В этот раз он возвращался домой через парк, ремонтировал квартиру у родственников. Ехал на велосипеде, тут и увидел сильно пьяную женщину. Что-то спросил, она ответила грубо, это и решило её судьбу. По крайней мере, сам Попков говорит о том, что ему нагрубили. С ним был топор, он использовал его в ремонте. Им несколько раз ударил. Был растворитель. После убийства он использовал его, чтобы поджечь тело, после чего сел на велосипед и поехал дальше, как будто ничего не случилось.
Как правило, этот человек убивал именно так — используя подручные средства, по ситуации. Это тоже почерк. Но был и корыстный мотив. Как человек «рачительный», он реализовывал вещи, которые забирал у жертв. То есть, в принципе, зверства совершал человек без особой идеи, скорее методичный и беспринципный. Всё зависело от ситуации: то получалось заманить жертву в машину, то вывести её в безлюдное место, то остаться с ней наедине. Он просто действовал по обстоятельствам. Никакой особой психологической подготовки или глубокой внутренней мотивации за этим не стояло.
— Охотно рассказал... Значит, с интересом общается?
— Да, Попков производит впечатление общительного и начитанного человека. В курсе всех последних событий, следит за новостями. Что касается поведения, то он ведёт себя вполне обычно для человека его положения. Не скажу, что он какой-то особенный преступник — держится культурно, обращается на «вы», по имени-отчеству. Конечно, было бы странно, если бы он вёл себя вызывающе, учитывая, что постоянно находится под охраной. Охотно рассказывает о своём прошлом — не о каких-то противозаконных действиях, а просто о своей жизни: где работал, с кем общался, что его окружало.
Он также интересуется жизнью других людей, задаёт вопросы о знакомых, стремится понять, как живут окружающие. Порой даже понимаешь, что он скучает по родному Ангарску. Несмотря на возраст (ему уже 61), он находится в хорошей физической форме: делает зарядку, следит за собой и выглядит даже моложе своих лет.
— Скучает?
— А как же. Ангарск — его родной город, и когда у нас была возможность выехать, он... В общем, мы побывали по его старому адресу, где он раньше жил. Видно, что он с ностальгией вспоминает те места — осматривал двор, интересовался, как всё изменилось. Саму квартиру, конечно, мы не посещали — её уже продали, теперь там живут другие люди. Но можно осмотреть двор, так что мы просто прошлись рядом.
— А родственники жертв, а соседи?
— Так вышло, что близких родственников его последней жертвы уже нет в живых — мать и брат её уже умерли, детей не было. В следственных действиях участвовала только та самая подруга, с которой они 14 лет назад что-то отмечали. Она уже бабушка, внуки есть. Конечно, она вспоминала о трагедии с грустью.
Что касается поведения самого подозреваемого в подобных ситуациях, то здесь возможны разные варианты: он может что-то вспомнить и добавить к своим показаниям, а может и отказаться от дальнейших пояснений. Во многом это зависит от его собственного решения и тактики защиты. Попков рационален, как бы это ни звучало.
А вот он сам во время следственных действий действительно привлекает всеобщее внимание — люди следят за процессом, как за сериалом, и тут ничего не поделаешь. На опознание приезжают не только родственники погибших, но и просто знакомые, случайные люди. Некоторые приходят посмотреть на него, как на какую-то зловещую «знаменитость». И когда они видят его — узнают, удивляются: неужели это он? Выглядит как обычный человек... Но любопытство берёт верх.
Ищет перемен
— А как долго длятся его «отлучки» из Торбеевского централа?
— Подозреваемого помещают в СИЗО в Иркутске, где он и содержится. Сюда его этапируют под конвоем. Насколько долго он здесь пробудет? Сначала его везут через всю страну, затем проводят следственные действия, а после — до самого суда и, возможно, в период обжалования приговора. Он прибыл в Иркутск в апреле, а суд, предположительно, состоится в августе — точные сроки сказать сложно. Обычно такие процессы длятся около месяца. Но всё же благодаря этому многие родственники жертв точно узнали их судьбу. Это много.
— В прессе много говорили о том, что Попкову назначили почему-то нового адвоката, девушку. Что-то произошло?
— Ровным счётом ничего. В настоящее время у нас действует определённая программа, согласно которой адвокат назначается автоматически. В данном случае случайно выпало, что подсудимому предоставили молодую женщину-адвоката. Это бесплатный защитник, финансируемый за счёт федерального бюджета. Через некоторое время адвоката могут заменить. Обычно по каждому новому делу назначается другой.
Однако если у обвиняемого есть возможность нанять платного адвоката, он вправе это сделать без каких-либо препятствий. Более того, закон не ограничивает количество защитников: их может быть хоть пять, хоть десять — в зависимости от желания и возможностей подсудимого. В данном случае у Попкова нет на это средств, да и смысла в этом нет. Он же сам признаётся.
— На какие средства он существует?
— Понятно, что все заключённые получают некий необходимый минимум комфорта за счёт государства. В колонии их кормят, обеспечивают медпомощь и даже занятость. Почти все заключённые заняты на пошиве одежды для военных и силовых структур, причём работают они в отдельно оборудованных камерах. Ему, скорее всего, что-то платят за труд. Чем именно он занимается — не знаю, возможно, шьёт какую-то простую продукцию: форму, варежки или что-то подобное. Однако большая часть этих средств должна уходить на иски пострадавших.
Имеет ли Попков право на пенсию? Тут всё непросто. Большую часть жизни он работал в милиции, дослужился до сержанта. Но известно, что он лишён пенсии МВД по решению суда. Сейчас он может получать только пенсию по старости, если имеет на неё право. Однако если у него нет иных оснований для пенсионных выплат, кроме милицейской службы, и не хватает стажа, то, возможно, он вообще не получает пенсию. Будет получать социальную, её назначают на 5 лет позднее обычной.
— А если бы сейчас вернули смертную казнь, Попкова бы казнили?
— Это очень очевидный вопрос и столь же очевидный ответ — да.
— Он ищет каких-то перемен в своей судьбе?
— Безусловно. Например, он упоминал в разговоре, что хочет на СВО, а его не пускают. А кто разрешит? При первой же возможности он мог бы сбежать или навредить — себе, окружающим, сослуживцам... Ведь он по-прежнему крайне опасен. А когда думаешь о количестве его жертв... Возможно, это самый кровавый маньяк новейшей истории. Конечно, в Средние века творили и пострашнее, но в наше время такое трудно представить.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
