Труд на земле лечит от эгоизма

Стали открываться детские дома. Выросло целое поколение людей, чьё детство прошло в постсоветских казённых стенах. Чем отличаются сегодняшние воспитанники детдомов от тех, что попадали туда 15-20 лет назад?

Можно ли избежать «синдрома иждивенчества», и как сделать, чтобы дети смогли найти себя в обществе? Об этом мы говорили в стенах областного реабилитационного центра для несовершеннолетних, расположенного в посёлке Зяба.

Приют в Зябе - необычный. Сто километров от Братска, берёзовая роща, озеро с карасями. Здесь нет нянь, дворников и уборщиц. Избалованных детей, считающих, что всё им должно государство, тоже нет по определению: шестнадцать лет от такого синдрома здесь лечат трудотерапией.

Директор заведения Таисия Чернова приводит статистику, собранную за время существования центра: относительно благополучными становятся девяносто с лишним процентов выпускников. (Поговаривают, в целом по стране цифры обратные: 90% бродяжничают и попадают в тюрьмы, и только каждому десятому удаётся стать «условно успешным»).

Таисия Борисовна - бывшая заведующая детским садом. В 1994-м новенький, только что отстроенный кирпичный садик с бассейном оказался под угрозой закрытия, и его перепрофилировали в детдом. По такому же сценарию - из бывшего детсада - несколько лет спустя появился и приют в соседней Вихоревке (сейчас, правда, его «оптимизировали» - попросту сократили).

Новые дети

- В девяносто четвертом году приходили домашние дети, - рассказывает Таисия Борисовна. - Они ещё не успели забыть, что такое семья. Сейчас пошла вторая волна асоциальности: к нам приходят те, кого «воспитала» улица.

Директор рассказывает, что можно прожить пятьдесят лет и не узнать того, что многие из попавших сюда детей знают в свои четырнадцать. Но при этом - и особенно это проявляется в последние годы - появляется всё больше «маугли», которые в 14-15 лет только пошли в начальную школу и не умеют пользоваться вилкой…

Тех, чьих родителей нет в живых, в приюте единицы. Из ста с лишним человек подавляющее большинство - так называемые социальные сироты. Пример - история третьеклассника Якова (имя мальчика мы изменили), у которого есть вполне благополучные дядя и дедушка.

- Представьте себе, двое взрослых мужчин отдают на воспитание женщин девятилетнего мальчишку, потому что не могут с ним справиться! - говорит Таисия Чернова.

Яша оказался заводилой и хорошим помощником. Раскрыть мальчика удалось с помощью рыбалки, когда вместе с воспитателями тот ходил за карасями. Другой здешний воспитанник, одиннадцатилетний Коля, принципиально не разговаривавший со сверстниками и педагогами, заговорил после «общения» с телёнком. Для кого-то началом новой жизни стало знакомство с животными, для кого-то - возможность впервые сесть за руль трактора. Впрочем, были исключения: одну девочку, категорически отказавшуюся жить в деревне, перевели в городской детдом.

«Сенокосная» терапия

Бывшие воспитатели детсада, не имевшие прежде опыта работы в детдомах, за год поняли, что необходимо приобщать детей к трудотерапии. В своём очерке о здешней жизни педагоги рассказывают, как приходилось учить детей подметать полы и мыть посуду. Как одни и те же подростки со слезами и криками отказывались делать уборку, а потом сами приучали к труду младших. Как первая посадка гороха закончилась неудачей: дети выкопали размоченные горошины, потому что не хватило терпения дождаться урожая, а «есть хотелось».

Сегодня в центре появился коровник, свиноферма, гараж с сельхозтехникой, сенокосные луга… В отличие от городских детских домов здешние воспитанники могут сами распоряжаться деньгами. На заработанные своими силами деньги была, например, куплена серебристая «Волга».

- Все самые тяжёлые «нарывы» вскрываются на сенокосе, - рассказывает директор. - Весь день мы работаем вместе, в одинаковых условиях. И детям, у которых что-то наболело, придаёт силы, что не видно их лица, что в эти моменты они чувствуют себя с нами на равных. Так, одна девочка, уже достаточно взрослая, рассказывала, как в детстве отец загонял её под кровать и бил кирзовыми сапогами. Эту тяжесть она носила в себе годами. А после того, как выговорилась, начала жить по-новому.

Таких незаметных «маленьких побед» в этих стенах были сделаны десятки и сотни. И хочется верить, что они продолжатся уже в другой, «неказённой» жизни. И, может быть, тогда ещё через двадцать лет не придётся говорить о третьем поколении детей из «холодных домов», а детский дом обратно перепрофилируют в детский сад?

Смотрите также:

• Как в кино. После жизни в детдоме жительница Слюдянки стала приёмной мамой →
• Запрет на жизнь: как остановить волну детских самоубийств в Приангарье? →
• Дорога к знаниям. Легко ли ребёнку с синдромом Дауна попасть в школу? →