На прошлой неделе в Иркутске открылась выставка работ военного фотокорреспондента Владимира Сварцевича. Все вооружённые конфликты последних лет, в которых принимала участие Россия, видел через линзы своей камеры этот фотограф. Становясь вольным или невольным свидетелем людского горя, Владимир Савельевич не разучился сострадать, и это чувствуется по его фотографиям.
Самая большая аудитория факультета филологии и журналистики Иркутского госуниверситета кое-как смогла вместить желающих задать вопросы мастеру. А Владимир Сварцевич продемонстрировал идеальный пример того, что по-настоящему талантливый человек крайне прост в общении.
- Журналистская профессия - демократичная. Галстук требуется лишь для официальных мероприятий, - поправляя свитер, начал общение с молодёжью Сварцевич. - Вы можете не стесняться и задавать любые вопросы.
«Назло» учителю
Студенты оробели, не решаясь начать разговор. И Владимир Савельевич взял инициативу на себя: «Прежде всего хочу сказать, я не москвич. Родился в Калужской области в Боровском районе. Там учился в школе, там же начал курить».
Этой своей страсти он не изменяет по сей день… Пока аудиторию готовили к встрече, подключали ноутбук, устанавливали экран для просмотра фото, Владимир Савельевич попросил разрешения закурить. Я же поинтересовалась, давно ли он курит. «Лет с четырнадцати-пятнадцати. Отец, пытаясь меня образумить, говорил, что курить мне можно будет, когда сам стану зарабатывать на папиросы. Как-то, ещё учась в школе, я написал заметку, её опубликовали в районной газете, год был, наверное, 1966. И я получил гонорар в размере 1 рубль 49 копеек. Столько стоила четвертинка водки, то есть той статейкой я заработал больше, чем на папиросы», - так Сварцевич попал в журналистику. Правда, он начал писать ещё и «назло» школьному учителю русского и литературы, который ставил своему ученику бесконечные тройки по сочинению.
«Я не заканчивал журфак, у меня историческое образование, заочное. Параллельно с учёбой в вузе работал в районной газете в отделе сельского хозяйства, затем в областной газете».
Работа с корифеями
Взгляд Сварцевича теплеет, в голосе появляются ностальгические нотки, когда он вспоминает свою работу с мастерами советской журналистики.
«Любое издание, газета держались на именах. Я работал в «Известиях». И там в это время трудился Александр Евгеньевич Бовин. Помню, заходишь к нему в кабинет. Висит японский календарь размером метр на два с изображением шикарной обнажённой женщины. Александр Евгеньевич сидит без галстука, на столике стоит бутылка армянского коньяка, засохший лимон и печеньице. Вот в такой непринуждённой атмосфере он писал свои потрясающие статьи. Тогда даже идеологические издания продвигали себя с помощью выдающихся журналистов. Сейчас всё смазано. Пришли новые технологии, методики. Но я считаю, в основе журналистики должны лежать не технологии, а творчество».
Владимир Сварцевич уверяет, что его приход в военные фотокоры произошёл достаточно случайно.
«Мне повезло во временном отрезке. Я веду профессиональный отсчёт с 1986 года. На заре перестройки прессе стали доступны для освещения факты о техногенных катастрофах, прежде всего о Чернобыле. Ту дикую ситуацию пытались прикрыть бронежилетом ЦК КПСС - отделом пропаганды и агитации, но кое-что журналистам, и мне в том числе, удавалось выдать в печать».
Затем был Афганистан. Он стал первой горячей точкой, куда Сварцевич поехал как военный корреспондент. «Тогда всё было заковано в пропагандистские доспехи и закрыто непробиваемой цензурой», - вспоминает журналист.
Журналистские рамки
Но с падением советского строя всё изменилось. На смену цензуре пришла вседозволенность. Когда для СМИ открылись коридоры КГБ и министерства обороны, журналистов стали пускать на секретные объекты, то, по мнению Сварцевича, появился некий профессиональный беспредел.
Сам Владимир Савельевич уверен, для журналиста на войне есть определённые рамки, на что он имеет право: по сути только на констатацию факта.
И всё же военкор признаётся, что на войне сложно сохранять равновесие и объективность.
«Я не только работал в горячих точках, но и близко дружил и дружу с воевавшими там офицерами спецназа ФСБ, сотрудниками групп «Вымпел» и «Альфа», - Сварцевич прерывает рассказ и поворачивается к экрану, где появляется фото с изображением военного с усталым лицом. - Это мой друг Олег Ильин, позывной «Скала». Герой России. Фото сделано за 30 минут до его гибели».
Пояснения Владимир Савельевич делает короткими фразами, голос его становится глухим. И молодые журналисты в аудитории перестают шушукаться, вглядываются в фотографию. Война из киношно-клиповой превращается для них в жестокую реальность.
«Когда ты знаешь этих людей лично и по связи приходит информация с коротким обозначением - «двухсотый», то становится страшно. Ведь «двухсотый» значит, что твоего друга убили».
Владимир Сварцевич утверждает, что журналист на войне в более выигрышном положении в отличие от кадровых военных, поскольку у него есть выбор: выполнить редакционное задание и, возможно, погибнуть либо не подвергаться неоправданному риску и ставить основной задачей - остаться в живых.
«Моё глубокое убеждение, на войне главное - выжить. На радио, в газете ждут сообщения не о твоей смерти, а данных с места событий. Никакой репортаж, никакая фотография не оправдывают гибели журналиста».
Известный фотокорреспондент был свидетелем многих военных драм. В частности, он присутствовал на переговорах, предварявших первую чеченскую кампанию. Тогда в Грозный прилетел Павел Грачёв, министр обороны «всех времён и народов» (так его называл Борис Ельцин).
«Мы подъехали на машине к администрации, около которой стояла группа боевиков с автоматами. Грачёв, втянув голову в плечи, прошёл в здание, было видно, что ему очень страшно. Когда появился Дудаев, толпа пришла в восторг, слышались крики одобрения. Встреча длилась несколько часов. И в конце я услышал такой разговор. Павел Сергеевич спросил: «Что, Джахар, не договорились? Будем воевать?» Дудаев ответил: «Да, Паша, будем воевать». Мы уехали ни с чем, а спустя несколько дней началась война».
Проигранная война
По наблюдениям Сварцевича, в первую чеченскую кампанию федеральный центр информационную войну проиграл. Журналисты в рядах российской армии считались персонами non grate. В то время как ставки боевиков для представителей СМИ были сделаны максимально открытыми. «Получить интервью у Басаева или Дудаева было проще, чем взять комментарий у российских командиров. Получалось, что 80% информации поступало от боевиков и только 20% со стороны российских войск», - делится воспоминаниями военкор.
Несколько по-другому стали относиться федералы к журналистам во вторую чеченскую кампанию. Так, Владимир Сварцевич принял участие в нескольких спецоперациях со спецназом ГРУ.
«Была поставлена задача по ликвидации боевиков Гелаева. Тяжелейшие условия, мороз, горы... Я по итогам этой операции сделал материал под названием «Подснежники на крови». Почему подснежники? Просто на могилу одного погибшего солдата его товарищи приносили с гор первые цветы, это были подснежники. В той статье я реально описал, как вместо альпинистского оборудования наши военные использовали бельевые верёвки, как сами делали зацепы на сапоги, чтобы передвигаться по горам. По определённым неписаным журналистским нормам я должен был согласовать материал. И его отправили на сверку начальнику ГРУ Валентину Корабельникову, который поправил в статье только одну цифру - число погибших спецназовцев во время той операции».
Как признаётся Владимир Савельевич, работа с силовиками имеет много сложностей. «На войне масса искушений. Ты получаешь эксклюзивную информацию и должен проанализировать, не выдаст ли она определённых военных секретов, не поставит ли под удар твоих друзей. И стоит помнить, если ты стал своим в военной среде, то это доверие нужно беречь, потому что зарабатывается оно годами, а потерять его можно быстро».
О том, что Владимир Сварцевич обладает доверием и расположением силовиков, говорят не только специальные часы, подаренные ему командиром «Альфы», но и список горячих точек, в которых он побывал: Афганистан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Северный Кавказ, Южная Осетия, Приднестровье, Абхазия, Ближний Восток, Югославия.
«Я был военным фотокорреспондентом до осени 2004 года, до Беслана. Но там сам себе сказал - всё. Сработал физиологический сторожок. И я стал газетным чиновником».
Встреча со студентами длилась более полутора часов. Поначалу смущавшаяся молодёжь затем последовала за мэтром даже в курилку. А Сварцевич терпеливо пояснял, как был сделан тот или иной кадр, и отечески советовал: «Снимать нужно всё, но перед тем как что-то выдать в печать - крепко подумайте».
Выставка Владимира Сварцевича «Контртеррор» работает в КДЦ БГУЭП «Художественный» по адресу: Иркутск,
ул. К. Маркса, 24, до 25 ноября.
Досье:
Владимир Савельевич Сварцевич родился 6 октября 1950 года. В профессиональной журналистике с 1971 года. Начинал в боровской районной газете «За коммунизм» Калужской области. Работал в ТАСС, «Известиях», агентстве Рейтер, с 1996 года трудится в издательском доме «Аргументы и Факты» - фотокорреспондент, военный обозреватель, директор фотослужбы.
Уникальные работы военкора АиФа увидят иркутяне 
«Непопулярная» война. Как иркутяне сражались в Первой мировой?