Моё первое знакомство с полковником дальней авиации Валерием Артамохиным было заочным. Я прочитала о нём в рассказе иркутского писателя Юрия Баранова «Медвежий след», в котором описывалась практически детективная история угона самолётов дальней авиации ТУ-95мс из Казахстана - с погоней, стрельбой и прочими атрибутами настоящего боевика.
Дело происходило после развала СССР в 1992 году. Оставлять в этой теперь уже суверенной стране дальние ракетоносцы, несущие на борту 16 ядерных зарядов с дальностью пуска больше 3 тысяч километров, было нельзя. Кстати, 20 таких машин в то время остались на Украине, и половина из них была просто приведена в негодность: в экономически тяжёлые для всех 90-е годы цветной металл, используемый в авиационном оборудовании, срезали предприимчивые граждане.
На патрулирование летали без ракет
Оказалось, что главный герой этих событий - не вымышленный автором собирательный образ российского лётчика, а реальный человек. И тот факт, что полковник Артамохин ещё и живёт в нашем городе, воодушевил меня на встречу с ним, подходящим поводом для которой стал приближающийся праздник - День защитника Отечества. Наша беседа началась с традиционного вопроса:
«АиФ»: - Валерий Михайлович, почему вы выбрали профессию военного лётчика?
В.А.: - Сколько себя помню, о другой профессии даже не думал. Откуда это появилось, не знаю. Родители говорили, что я ещё был от горшка два вершка и уже заявлял, что буду лётчиком.
О дальней авиации, куда мой собеседник попал сразу после окончания училища, рассказывает немногословно:
В.А.: - Ничего экстраординарного в моей службе не было. Как-то с Арктики без одного двигателя шли, ну так это ерунда. Их у самолёта ещё три. Мы даже из боевого порядка не выходили. На патрулирование летали без ракет. Это американцы одно время даже с ядерными бомбами летали - выходили в акваторию Северного Ледовитого океана, на определённом рубеже разворачивались и уходили на свои базы.
Единственное, что мы заряжали, - пушки. И то только потому, что в одном экипаже произошёл инцидент - при дозаправке оторвался шланг, а так как он ложится на органы управления и начинает бить, самолёт теряет управляемость. Вот командир огня и отстрелил этот шланг из пушки.
«АиФ»: - А сколько времени самолёт стратегической дальней авиации может находиться в воздухе?
В.А.: - В принципе, продолжительность полёта не ограничена. Если с заправкой на земле можно держаться в воздухе порядка 14 часов, то с дозаправкой в воздухе - неограниченно. Я, правда, больше 30 часов с небольшим в воздухе не проводил, но некоторые мои коллеги летали и по 70 часов.
«АиФ»: - Как же вы выдерживали столько времени? У вас были сменные экипажи?
В.А.: - На полёты по 70 часов летали по два командира корабля, и на левом и на правом кресле. А так - командир и помощник, смены нет никакой. Как сказал Чкалов, авиация перестала быть стихией смелых с тех пор, как на самолёте поставили писсуар.
Кажется, что жизни не было
В ходе нашей беседы я, конечно же, не могла не спросить у Валерия Михайловича об угоне самолётов из Семипалатинска. Однако, как выяснилось, сам он описанный в рассказе случай не считает выдающимся событием в своей военной службе.
В.А.: - Это был рядовой полёт: взлетели, прошли по маршруту, приземлились, - буднично прокомментировал он. - Вообще, считаю, то, что тогда произошло, было неправильным решением нашего правительства. Всё можно было решить по-другому, ведь космодром в Семипалатинске остался нашим, российским. Мог остаться нашим и аэродром с прекрасным гарнизоном, на котором базировалась дальняя авиация. И служили бы там и летали до сих пор. А сейчас аэродрома нет, и городок как после ядерной войны. Никому они оказались не нужны.
Надо сказать, что о современном состоянии дальней авиации мой собеседник говорит куда охотнее, чем о былых годах.
В.А.: - Дальнюю авиацию практически ликвидировали, - с горечью констатирует Артамохин. - Была целая структура, которая состояла из нескольких воздушных армий, потом осталась одна воздушная армия, а теперь и её нет - есть отдел дальней авиации. Самолётов давно не производят - ещё с тех пор, как я служил, поэтому ей, в принципе, недолго осталось существовать: скоро просто не на чем летать будет. Раньше летали всем полком - 20 танкеров и 20 ракетоносцев - с двумя дозаправками, сейчас один раз слетали два самолёта в Средиземное море, заправились и кричат об этом на всю страну. Мне же хочется спросить: а сколько ещё самолётов туда долетит из тех, что имеются у нас в настоящее время? Сейчас, наверное, и лётчиков «заправляемых» столько не наберётся. Ведь это были штучные специалисты, на подготовку которых нужно было минимум пять лет. И посмотрите, что у американцев - авиация, авиация и ещё раз авиация. Авиацией они решают все вопросы своего присутствия в интересующих их точках мира.
«АиФ»: - За державу обидно?
В.А.: - Я понимаю, что стратегическая авиация требует слишком больших расходов. И стоимость самолёта сумасшедшая, и полёта тоже - мы заправляли на земле 80 с лишним тонн горючего - это 1,5 железнодорожных цистерны, и в воздухе за один раз могли взять больше полцистерны. Кроме того, сейчас все понимают, что ядерная война - это катастрофа не только для отдельно взятой страны, а для всей планеты. Так что, может, и есть смысл не нести подобных затрат. Но ведь такое отношение ко всей российской авиации. Мы сотнями продаём самолёты за рубеж, а в нашу авиацию поставляем единицы: пилотажникам летать не на чем. Сейчас очень много шума вокруг самолёта пятого поколения, но при этом никто не говорит, сколько у нас боеготовых самолётов четвёртого поколения.
В завершение нашей встречи я поинтересовалась у Валерия Михайловича, скучает ли он по военной службе. И его ответ меня совершенно обескуражил:
В.А.: - Вы знаете, у меня не осталось ничего: моего полка, которым командовал, - нет, дивизии, в которой я служил, - нет. Первого полка, в котором начинал лейтенантом, - нет. Нет гарнизонов, в которых я служил, они остались на Украине, в Казахстане. Ощущение такое, что жизни не было.
Остались только сослуживцы, встречаясь с которыми о прошлом не вспоминаем, смысла нет - то что было, уже не вернёшь.
Досье:
Валерий Артамохин родился 28 февраля 1948 года в Омской области. Закончил с золотой медалью Тамбовское высшее военное авиационное училище лётчиков им. Марии Расковой, после его окончания служил в дальней авиации. Начинал помощником командира корабля. С красным дипломом закончил академию, служил в Семипалатинске. Пять лет командовал полком, потом был переведён инспектором в Иркутск в 30-ю воздушную армию. Закончил военную службу начальником отдела боевой подготовки. Сейчас находится на государственной службе.
Правила комментирования
Эти несложные правила помогут Вам получать удовольствие от общения на нашем сайте!
Для того, чтобы посещение нашего сайта и впредь оставалось для Вас приятным, просим неукоснительно соблюдать правила для комментариев:
Сообщение не должно содержать более 2500 знаков (с пробелами)
Языком общения на сайте АиФ является русский язык. В обсуждении Вы можете использовать другие языки, только если уверены, что читатели смогут Вас правильно понять.
В комментариях запрещаются выражения, содержащие ненормативную лексику, унижающие человеческое достоинство, разжигающие межнациональную рознь.
Запрещаются спам, а также реклама любых товаров и услуг, иных ресурсов, СМИ или событий, не относящихся к контексту обсуждения статьи.
Не приветствуются сообщения, не относящиеся к содержанию статьи или к контексту обсуждения.
Давайте будем уважать друг друга и сайт, на который Вы и другие читатели приходят пообщаться и высказать свои мысли. Администрация сайта оставляет за собой право удалять комментарии или часть комментариев, если они не соответствуют данным требованиям.
Редакция оставляет за собой право публикации отдельных комментариев в бумажной версии издания или в виде отдельной статьи на сайте www.aif.ru.
Если у Вас есть вопрос или предложение, отправьте сообщение для администрации сайта.
Закрыть