Холодным днём 30 октября Россия вспоминала людей, которых сейчас называют без вины виноватыми – жертв репрессии, волею судьбы попавших в политическую мясорубку конца 1930-х годов.
В Иркутской области впервые за десятилетия основательно подготовились к скорбной дате - даже мемориальное кладбище в Пивоварихе, которое жизнь продолжает хлестать спустя уже несколько десятилетий, попытались привести в порядок. И впервые - силами профессиональных рабочих, а не измученных горем родственников, которые каждый год собираются у мемориальной стены с портретами своих отцов и дедов и кровавой надписью: «За что?»
За сохранение и благоустройство мемориала с десятками тысяч упокоенных «врагов народа», едва не попавший под «каток» взлётно-посадочной полосы, уже несколько лет бьётся Нина Вечер, председатель Иркутского областного отделения Российской ассоциациижертв политических репрессий. Сама себя она называет физиком по образованию и общественником по призванию: несмотря на то что женщина уже перешагнула отметку в 70 лет, она упорно продолжает бороться с бюрократической машиной и собирать по крупицам память о расстрелянных и замученных земляках.
«Попала капитально»
- Молодые не всегда понимают, почему нам не сидится дома, зачем мы грузим себя разными проблемами, - говорит Нина Николаевна. - Но ничего не бывает просто так. В 2012 году я уволилась из Академии наук на пенсию и стала заниматься своей родословной. К тому времени уже овдовела, но у меня на руках были сведения о моём покойном свёкре, которого звали Николай Бонифатьевич Вечер. Я знала, что он занимал высокий пост в НКВД и был расстрелян в Иркутске. А его беременная жена чудом избежала тюрьмы, и мой муж - сын врага народа - родился в январе, уже после того, как его отца не стало.
Однажды на каком-то общественном мероприятии мне в руки случайно попала газета с маленькой заметкой о том, что планируется выезд на кладбище жертв политрепрессий в Пивоварихе, где предположительно могли находиться останки моего родственника. Я тогда побежала, купила цветочки и поехала.
Корреспондент «АиФ-Иркутск»: То, что вы там увидели, настолько поразило, что вы решили окунуться в эту тему с головой?
Нина Вечер: Приехав в Пивовариху впервые, я вообще плохо поняла, что там происходит: все ходят плачут, видно, что там что-то жуткое. И я реву - не могу остановиться! Хотя тогда не знала, сколько горя налито на этой земле. Смотрю - и не вижу никаких рвов, о которых все говорят: одна трава на поляне, и люди бродят с портретами-овальчиками, не знают, куда их пристроить. Там есть стена скорби, которую общественники построили, но на ней нет свободного места. И вот ко мне подходит женщина и говорит: «Помяните, пожалуйста, моего папку. Когда вскрывали этот ров в 1989 году, мы сюда все прибежали, и я сапоги папкины увидела. Я маленькая была, когда его забрали, и только его ноги и запомнила. А сапоги точно были его. Он в этом рву, помяните, пожалуйста, со мной».
Я уехала оттуда ни живая, ни мёртвая и думаю: если начну родословие писать по заданию своих детей - куда залезу-то, в какую тему? Пошла на кладбище с цветочками и во что попала? А попала капитально.
- Когда у нас «попёрла эта взлётка», мне пришлось от корочки до корочки изучить генплан, чтобы грамотно выступать на общественных слушаниях. Тогда меня поддержали жители Новолисихи, Горячих Ключей, Дзержинска, из-за того что их дома должны были сносить для полосы. Вот и получается: когда у людей кусок хлеба изо рта собственного потянешь, тогда они очухаются. То же самое сегодня с нашей тайгой: её «грабят», но она вроде бы как и не наша, а вот если сосед придёт ко мне во двор и моё дерево срубит, то я войной против него пойду!
Мы решили показать, что репрессии коснулись всех, и вместе с моей соратницей Надеждой Симаковой стали из книг памяти выбирать данные о расстрелянных в Иркутске по национальностям. Насобирали целый список: 230 расстрелянных евреев, 560 поляков, 32 литовца, 20 эстонцев, 120 латышей, 8 тысяч русских! Притом из них 2,6 тысячи были жителями самого Иркутска. Они запускали хлебозавод, авиазавод, Куйбышевский завод, собирались строить Ангарский мост, пароходство. Думаю, доживи многие из них до войны, тоже бы вернулись с орденами да медалями. Но сейчас мы хотим о них замолчать. А это самое страшное. На следующий год возьмём их фотографии и встанем как «Бессмертный полк». В России уже начинают проект «Бессмертный барак», но мне это название не очень нравится.
«Где музей?»
- В вашей комнате повсюду - книги, документы, фотографии. Можно устраивать настоящий музей. Не хотите показать всё, что удалось найти и собрать, людям?
- Нам очень нужен музей, чтобы по крупицам, по кусочкам собирать всю историю. О том, что нужно устроить его, заговорили ещё в 1995 году. С тех пор уже 21 год прошёл. И где музей? Создать его сами мы не можем: у нас нет денег, издательства, историков, специалистов. Есть одни только горячие сердца и ответственные мозги.
Мы привыкли говорить, но надо закрыть рот и просто начинать делать, ничего не дожидаясь. Хотя пока даже мемориалы не можем привести в порядок. На Московском старом тракте в сторону Заларей есть захоронения: тех, кто умирал в пути, когда заключённые шли в кандалах, хоронили прямо в поле. Это место когда-то назвали парком памяти. Но сейчас могилы все уже заровняли, кованые кресты выдрали, а территорию вокруг поделили. Одна часть уже превратилась в стоянку, вторую отгородили - поросятами торговать будут, а внизу под горкой - расстрелянные. Кто этим мемориалом заниматься будет? Нам уже за 70. Мы стареем, и если дело не будут подхватывать молодые, то «хлопнем» всю эту работу.
- Сейчас в школах много часов посвящено, к примеру, Древней Греции, а вот истории родного края в общем объёме не хватает, как и уроков Байкаловедения, которые «разгрузили» бы школьников от лишней информации, чтобы они побольше узнали про себя, про свой дом. Я сама физик-математик, и по истории у меня всегда была двойка. Сейчас понимаю, что мне не хватало знаний о Родине - в голове были в основном законы Ньютона.
Хотя в советское время, когда мы учились, чувство коллективизма было очень крепко развито. Особенно в деревнях. Жили все одинаково: дети собирались на брёвнышках и разыгрывали спектакли, знали много наизусть, потому что в школе так требовали. Пушкин для нас был самый главный человек, который всё умел излагать правильно. Кстати, Пушкин в 1830 году написал прекрасные строки, можно сказать, про нас: «Два чувства дивно близки нам - в них обретает сердце пищу: любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам».
Нам нужно сделать так, чтобы за историческими местами, мемориалами, парками памяти ухаживали молодые люди, чтобы они знали, что такое любовь к отеческим гробам. Когда они поклонятся им, травинку с них сорвут - тогда всё и поймут.
Ангарчанин попал в тройку лидеров телешоу «Удивительные люди» 
Кто в поле воин? Что мешает фермерам Приангарья кормить регион 
Ушел из жизни иркутский актер Виталий Венгер 
Агрессия и депрессия. Медицинский психолог – о том, как жить спокойно 
Тысяча и одно кимоно. Таинственная атмосфера Японии - в Иркутске