В своё время их заманивали туда рабочими местами, хорошими льготами, большими перспективами и «светлым будущим». Теперь же народ выстраивается в очередь за жилищными сертификатами, которые, согласно федеральному закону, предоставляют желающим уехать из северных территорий.
В очереди на переселение из районов Иркутской области, приравненных к Крайнему Северу, сегодня стоит 13 118 семей. В этом году «южное» жильё получила 101 семья. Выходит, тем, кто хочет получить заветный жилищный сертификат, нужно прожить ещё минимум 130 лет.
Если в 2011 году из федерального бюджета на жилищные сертификаты для северян было выделено 389,176 млн рублей, то в этом году - только 186,454 млн рублей. Областная казна на эти цели средства не предусматривает.
Социальное «спортлото»
Это сейчас Мамско-Чуйский район называют глухоманью, и многие жители Иркутской области не подозревают о существовании посёлков Мама, Горночуйский, Согдиондон, Витимский… Основывались они на богатых слюдяных месторождениях, в 60-х туда массово ехали выпускники институтов и техникумов. Кто-то приезжал на заработки, оставляя семьи на «большой земле», а кто-то брал билет в один конец.
- У каждого были свои причины приехать сюда. Как в песне поётся? А я ехал за туманом и за запахом тайги, - говорит пенсионерка из Мамы Алина Антонова. - Я переехала сюда из Черемхово в 1968 году, мне был 21 год. Развелась с мужем и решила бежать. Ну и деньги здесь платили неплохие.
Работали на гольце Комсомольский. Чтобы попасть на рабочее место, каждый день ходили по три километра в гору. Восьмичасовой рабочий день круглый год проводили, если так можно сказать, на свежем воздухе.
 |
|---|
| Алина Антонова |
- Я была выборщицей, - продолжает Алина Владимировна. - Нам привозили породу на самосвале, вываливали её на площадку, а мы разбивали камни и отбирали из общей массы слюду.
И так 11 лет. За это время женщина вышла второй раз замуж, за горняка. У них родилась дочь. Потом перебрались на рудник Горная Чуя, где Алина Владимировна работала кочегаром в котельной. Через четыре года пришлось уйти: стало болеть сердце. Дальше была административная работа - завхоз в больнице и сторож. Северного стажа у женщины накопилось 37 лет.
- В очереди на переселение мы стояли с 1997 года. В начале этого года были где-то 1800-е, - рассказывает пенсионерка. - В общем, решили бросить это дело. Смысла нет бегать, собирать бумажки, если тебе «не посчастливилось» быть инвалидом…
Согласно федеральному закону о предоставлении жилищных субсидий гражданам, выезжающим из районов Крайнего Севера, этих самых граждан выстраивают в четыре очереди, в первой из которых стоят инвалиды I и II группы, инвалиды с детства. Во второй очереди - пенсионеры, далее идут безработные и работающие. Так как первая постоянно пополняется, получить сертификат для людей из последующих списков - всё равно что выиграть в лотерею, большая удача.
Однако если кому-то кажется, что все инвалиды поголовно получили свои сертификаты, то они глубоко ошибаются. Ещё один труженик севера - инвалид второй группы Леонид Осипенко отправил в адрес редакции «АиФ в ВС» письмо со своей историей.
- Мне сейчас 73 года. На севере я «отрубил» 29 лет, - пишет пенсионер. - Все, кто стоит в этой очереди, потихоньку помирает, так и не дождавшись помощи. Недавно умер мой друг, ему было 74 года. Я тоже уже, наверное, и не доживу.
У семерых нянек…
 |
|---|
| Владимир Парфенов |
Кандидат географических наук Владимир Парфенов, который с 1998 по 2006 год занимал должность заместителя председателя комитета по развитию Севера администрации Иркутской области, рассказывает, что первый федеральный закон был издан в начале 90-х, когда из-за экономического кризиса у людей начали «сгорать» их многолетние накопления. Тогда этой проблемой занялись серьёзно.
Финансирование, как и сейчас, было федеральное. Для эффективности исполнения закона в Иркутской области в период с 1999 по 2005 годы работала программа по регулированию численности экономически избыточной части населения северных районов. Её автором был Владимир Михайлович.
- Тогда к решению проблемы привлекали внебюджетные источники. Это были средства либо самого переселенца, либо строительной организации, либо организации, способствующей переселению - например, те, на которые раньше работали эти граждане, - говорит Владимир Парфёнов. - За исполнением следила Общественная палата Российской Федерации, приезжали аудиторы, проверяли по части целевого использования средств.
За семь лет в Иркутской области новое жильё получили порядка 8 тысяч людей. Тогда многие, как выразился Владимир Михайлович, гуманитарно мыслящие люди стали задавать вопрос: «Зачем вы оголяете Север?»
- Мы составили не программу переселения северян на юг области, а программу переселения экономически избыточной части населения, - парировал им Парфёнов. - На дееспособных людей, тех, кто мог ещё принести пользу для территории, программа не распространялась. Этим мы попытались способствовать закреплению людей в этой местности и мотивировали их искать там работу.
В 2006 году региональную администрацию решили реорганизовать, комитет был упразднён, его полномочия раскидали по другим областным инстанциям. А, как говорится, у семерых нянек - дитя без глазу. В частности, северный завоз отдали в департамент ЖКХ, а переселение с районов, приравненных к районам Крайнего Севера, и поддержку коренных народов - в ведомство соцзащиты.
Жить или не жить?
Сейчас можно с уверенностью сказать, что тех, кто остался в том же Мамско-Чуйском районе и не пожалел об этом, немного. Работы в муниципалитете нет. Постепенно закрываются посёлки, куда когда-то так стремилась молодёжь в поисках лучшей жизни. Ежегодно на содержание этих территорий регион тратит миллиарды рублей. Какие перспективы ждут Север - неясно.
- В Советском Союзе процессы освоения, обживания, заселения, закрепления населения на территориях Севера звучали в каждой научной работе. Но в 90-х в России прошла мирная революция, изменился политический строй, название страны и законы, менталитет, изменилось отношение к территориям и природным ресурсам. Они стали принадлежать не государству, а частному капиталу. Всё кардинально изменилось, - говорит Парфёнов. - В частные руки был передан и вопрос привлечения людей на Север. У каждой компании есть своя стратегия развития, своя политика, и они делают только то, что выгодно им.
Вопрос, что выгоднее же всё-таки государству - вывезти людей или создать им нормальные условия для жизни (качественная медицинская помощь, доступность товаров и услуг), - также висит в воздухе. «АиФ в ВС» направил его в министерство социальной защиты, опеки и попечительства Иркутской области, которое сейчас распоряжается федеральными деньги, выделенными на переселение.
- Северяне - это федеральное финансирование, поэтому в настоящий момент неизвестно, будут ли выделены средства на такие цели. Говорить о том, что выгоднее государству, мы не можем, так как действия федерального центра комментировать некорректно, - отметили в министерстве.
Комментарий:
 |
|---|
| Николай Воробьев |
Николай Воробьев, старший научный сотрудник лаборатории социальной географии Института географии им.В.Б. Сочавы СО РАН:
- На мой взгляд, власти страны взяли на себя слишком большие обязательства, с которыми теперь не справляются. Переселение с Севера - смутный вопрос. С одной стороны, тем людям, которые хотят уехать, нужно дать такую возможность. Тем, кто наработал стаж, нет смысла там сидеть. Но весь Север выселять, наверное, нелепо. Поэтому нужно улучшать жилищные условия в северных муниципалитетах - делать доступнее товары и услуги, давать льготы на транспорт. Теоретическая сторона этой идеи была высказана ещё лет 30-40 назад, но в жизнь её так и не воплотили. К сожалению, нет здесь одного простого, лёгкого и быстрого решения.
Малы, да дороги: коренным народам Севера нужны не привилегии, а равенство 
Журналист Севера отметил своё 75-летие 
Валерий Лукин - личность, которую в Приангарье уважают 
Градус иждивенчества. Почему попав в беду не все спешат выбираться