Своими воспоминаниями, о том, как это было, и о военном детстве Николай Сергеевич поделился с любимой газетой.
«Когда началась война, мне было 11 лет, отец служил тогда в армии, а мама умерла ещё раньше. И хотя Елец, где я родился, в оккупации находился всего несколько дней, ужасов испытать пришлось с лихвой. Но не о них я хочу рассказать.
Два майских парада
И вот в апреле мы отправились в путь. В санитарном поезде, в котором ехали, я впервые в жизни видел такие классные вагоны, с таким бельём и питанием. По приезде нас поселили в Марьиной Роще. На базе госпиталя там разместили два суворовских училища - Орловское из Ельца и Калининское. Запомнилось, что кормили нас по тем временам, когда весь народ ещё голодал, просто отлично. Тренировались по семь - восемь часов в день. Очень уставали. К параду нам выдали новую форму, ботинки, ремни и перчатки. А когда вернулись с парада, нас ждал сюрприз - подарки от «благодарных евреев Мексики» - по полкилограммовой плитке горького шоколада.
В Елец вернулись 3 мая, до этого вдоволь нагулявшись по праздничной Москве. А 9 мая нас подняли по тревоге, которая на деле оказалась самым радостным событием за долгие пять лет, потому что нам сообщили об окончании войны. Радость, ликование царили в городе. Жители стреляли в воздух из всего, что у кого было.
Не успели приступить к занятиям, как нас вновь посадили в санитарный поезд, и мы опять поехали в Москву. На сей раз - на подготовку к Параду Победы. В этом масштабном мероприятии участвовали четыре суворовских и два нахимовских училища. Распорядок дня у всех был ещё более жёстким: после подъёма ранним утром давали стакан молока и булочку, затем два часа репетиций, потом завтрак и снова подготовка до обеда. После небольшого отдыха снова тренировки до ужина.
Сталин нами гордился
Генеральная репетиция состоялась 22 июня на Красной площади, точно по времени. Было очень жарко. Многие суворовцы (да и не только они) теряли сознание. Их вели или относили к месту, где оборудовали медпункт, приводили в чувство. И - снова в строй, никаких поблажек не делали.
Хорошо запомнил ещё один нюанс: слева от нас стоял батальон молодых солдат с фашистскими знамёнами, на которых были ещё и немецкие ордена. Мы просили дать нам эти ордена, и солдаты с удовольствием отрывали их и отдавали нам. Правда, после парада нас собрали и забрали все знаки.
Наступило 24 июня. Подняли нас рано. После хорошего завтрака посадили на машины и повезли на Красную площадь, на неё машины не заезжали, а останавливались на набережной Москва-реки. До места построения прошли пешком, прибыли примерно за час до начала парада.
Погода, между тем, не баловала. Если накануне было солнечно и жарко, то в день парада пошёл пусть и не сильный дождь, и именно тогда, когда на трибуну Мавзолея стало подниматься правительство. Продолжался он в течение всего парада. Но мы все равно были счастливы. А природа в этот день как бы оплакивала погибших.
Я очень сильно ждал момента, когда мы пойдём мимо Мавзолея, чтобы увидеть Сталина. Когда пошли наши колонны - суворовцев и нахимовцев - он пальцем показывал иностранцам, которые стояли на трибуне, на будущих офицеров, как бы хотел сказать: посмотрите, какая у нас подрастает Армия!
Вернулись мы в своё положение мокрые, но безмерно счастливые. На праздничном обеде не было спиртного, но зато на второе подали прекрасные котлеты. И впервые в жизни в этот день довелось попробовать фруктовое мороженое, какого больше никогда и нигде не встречал.
Вечером нас отпустили гулять по праздничной Москве. Посмотрели грандиозный салют из 1200 орудий 40 артиллерийскими залпами. Сколько пускалось в небо ракет - представить невозможно!
Заснуть в тот памятный день удалось далеко не сразу.
И хотя, вернувшись в Елец, пришлось много заниматься, чтобы наверстать упущенное из учебной программы, подготовка к Параду Победы и участие в нём остались в памяти, как одно из самых важных событий в жизни».